— Нет, хочется закончить эту часть комнаты, чтобы книги уж были на месте…
— Давай помогу.
Томми подошел к ящикам, вывалил из них книги на пол, сгреб в охапку и потащил к полкам.
— Я их по размеру ставлю, — объяснил он, энергично распихивая книги по полкам, — так красивее.
— И это называется помогу? — возмутилась Таппенс.
— Для начала сойдет. А как-нибудь потом… в дождливый осенний день, когда совершенно нечего будет делать…
— Нам почему-то всегда есть, что делать.
— Так, еще семь штук — сюда, и остается только верхний угол. Пододвинь, пожалуйста, вон тот стул. Думаешь, он меня выдержит?
Томми с опаской взобрался на стул и, приняв у Таппенс стопку книг, поставил их на верхнюю полку. Нижние три при этом выскользнули и шлепнулись на пол, пролетев в опасной близости от головы Таппенс.
— У, — проворчала она. — Чуть не убил!
— Сама виновата. Кто ж так дает?
Таппенс отступила на несколько шагов.
— И правда красиво получается, — подтвердила она. — Только еще вот эти две поставь на вторую полку, там как раз место осталось. Уфф! Ну, вроде все! А после обеда займусь остальными. Думаю, нас ждут необыкновенные сокровища!
— Наверняка, — хмыкнул Томми.
— Что-нибудь обязательно найдется, а может даже, самый настоящий раритет.
— И что тогда? Продадим?
— Можно, — кивнула Таппенс. — А лучше оставим себе и будем хвастаться перед гостями. То есть нет, хвастаться, конечно, не будем, но покажем обязательно. «Так, ничего особенного… Но взглянуть стоит…».
— Думаешь, найдешь какую-нибудь редкую детскую книжку?
— Нет, это наверняка будет нечто совершенно неожиданное и удивительное. Такое, что перевернет всю нашу жизнь.
— Упаси нас Бог! — отозвался Томми. — Потому что ничего хорошего в этом старье уж точно найтись не может.
— Чепуха, — заявила Таппенс. — Надо верить в лучшее. Надежда великая вещь, имей это в виду. Я всегда полна надежд.
— О да, — вздохнул Томми. — Мне ли не знать!