И этот ответ: "Нет!"
Почтенный историк не мог налюбоваться юной правозащитницей. Какое присутствие духа! Какое ораторское мастерство! Насколько взвешенная линия защиты! Неужели это он всего два месяца назад называл ее про себя не иначе, как малолетней гордячкой?
Впрочем, Евгений Викторович был не одинок в своем восхищении графиней Маго. Сам король Ричард, взиравший на нее с высоты королевского помоста, едва мог скрыть свое одобрение, каковое было хотя и не вполне уместно для беспристрастного судьи, но все же прорывалось веселыми лучиками из-под притворно нахмуренных бровей. Казалось, еще чуть-чуть, и суд, легший столь тяжким бременем на его королевские плечи, приблизится к счастливой развязке.
И тогда случилось страшное!
Пьер де Куртене, граф Неверский, кажется, впервые за весь судебный процесс оторвавший глаза от пола, вышел на открытое место и попросил слова.
— Говорите, граф, — сухо вымолвил Ричард, вновь охваченный тревожным чувством.
И граф, таки да — сказал…
— Ваше Величество! Находясь здесь, в полной безопасности и под защитой королевского правосудия, я перед Богом и людьми свидетельствую, что брачный договор, который вы держите в руках, был составлен и подписан мною по доброй воле, без каких бы то ни было угроз и принуждения.
Единый общий "а-а-а-х" прошелестел по Большому залу Шато Сегюр.
— Отец…! — воскликнула потрясенная таким предательством графиня Маго и умолкла. На большее просто не было сил.
А граф Пьер продолжил.
— Также я свидетельствую, что покинул замок Сен-Эньян не по доброй воле, но будучи околдованным. О чем в то же утро поведал командиру эскорта моей дочери, лейтенанту Готье. Он находится здесь и может немедленно подтвердить мои слова.
Выведенный на середину, лейтенант Готье с совершенно несчастным лицом и глазами побитой собаки все же подтвердил, что да, все так и было. И мессир граф, дескать, действительно в первое же утро после побега из Сен-Эньяна пожаловался на наведенный колдовской морок, заставивший его против воли покинуть замок и присоединиться к их небольшому отряду. Ложь лейтенанта была видна невооруженным глазом, но видно было и то, что держаться он будет за нее до последнего.
Плечи короля поникли. Все было кончено! Даже если первую часть обвинения и удастся отклонить, ссылаясь на свидетельство леди Маго, что она добровольно попросила покровительства и защиты мессира Серджио, то обвинение в похищении графа Пьера подкреплено как его собственными словами, так и словами свидетеля. Этого — вполне достаточно для вынесения обвинительного приговора.
И он будет вынужден это сделать, ибо закон стоит выше даже королей!
И тогда на судебный пятачок перед королем вышел господин Дрон.
— Ваше Величество! Я утверждаю, что все обвинения, выдвинутые против меня бароном Эрве де Донзи, являются ложью от начала и до конца. И, дабы подтвердить свои слова, я требую судебного поединка.
Эрве де Донзи все так же спокойно и довольно улыбнулся.
Король тяжело вздохнул.
Кайр Меркадье сплюнул на пол и вполголоса выругался.
Графство Осер, аббатство Сен-Жермен, 17 апреля 1199 года
А в это же самое время Винченце Катарине прощался с жизнью….