«Считай себя умным, меня считай глупым, - думал Митя,- я потерплю». Новая забота одолевала его - не пройти штаб бригады. Штаб располагался в лесу метрах в двухстах от основной дороги. Как найти развилку?
На счастье, у развилки на ночь выставляли патрульных. Когда раздался окрик: «Стой, кто идёт?», Митя даже вздрогнул от радости.
- Свои!- закричал он. Тут же поправился: - Свой и немец! - И заговорил горячо, торопливо, боясь, что патрульный не дослушает, уйдёт, оставит его, слепого: - Пленного в штаб веду. А глаза не видят. Ты уж проводи нас. Боюсь упустить фашиста, побежит -мне не видно. Куриная слепота у меня.
- Ясно,- сказал патрульный.- А я-то думаю, чего это идут двое, и один орёт как заводной: «Гитлер капут!»?
Патрульный взял Митю за руку, сказал пленному; «Дуй вперёд!» да с такой интонацией, что фашист его понял, и все трое зашагали к штабу.
Утром Митя опять стал видеть хорошо. Он пришёл в свой дивизион, когда начинался завтрак. На этот раз у походной кухни рядом с поваром стоял санитарный инструктор. И прежде надо было протянуть ему ложку, а потом уже котелок повару. Санитарный инструктор каждому наливал в ложку густую жидкость из бутылки и требовал, чтобы артиллерист её тут же пил.
- Что это такое? - спросил Митя, когда подошла его очередь.
- Рыбий жир.
- Рыбий жир я не люблю, - стал отказываться Митя.
- Пейте, Корнев, без разговоров, - рассердился санитарный инструктор. - Если бы я раньше начал давать его, вам не пришлось бы вчера маяться с пленным. У вас в организме нет нужного витамина, вот и нарушилось зрение.
Митя выпил рыбий жир, облизал ложку и сказал санитарному инструктору спасибо.
- На здоровье! - ответил тот.
И правда, Митя Корнев через несколько дней стал здоров. Он мог сражаться с фашистами не только днём, но и после захода солнца - в любое время суток.
Колёса да солдатские ноги истёрли землю на просеке в мелкую пыль. Пылью было покрыто всё вокруг: и трава, и кусты, и кузнечики.
Рядовой Митя Корнев ехал в грузовике рядом с шофёром. Кабина у них была щелястая, брезентовая - на железные тогда не хватало металла, - и пыль в ней стояла, что называется, столбом. Митя мечтал, как доберутся они до своего дивизиона, как вытрясут гимнастёрки, умоются водой.
Ехать оставалось немного. Но вдруг спереди хлопнуло. Грузовик осел, словно охромел. Спустило колесо.
Надо было поддомкрачивать машину, колесо снимать, вытаскивать из покрышки дырявую камеру, вставлять целую, накачивать, снова прикручивать колесо.
Минут за тридцать шофёр и Митя сделали что нужно. Проверили другие колёса. Можно было ехать. И тут Митя увидел: у него на гимнастёрке висит только ленточка от медали, сама медаль - серебряный кружок с надписью «За отвагу» - потерялась.
- Я медаль обронил, - сказал Митя.
- Обронил? - удивился шофёр. - Когда?
- Наверно, когда колесо чинили…
- Найдём, - сказал шофёр. Он встал у колеса на колени, запустил руки по самые локти в горячую пыль и принялся там шарить. У другого колеса склонился Митя.