— Число «24» означает калибр стандартного морского орудия, который равен весу чугунного ядра (1фунт=0,45 кг) — отвечал Джонни. — Двойная пушка стреляет ядрами в два раза тяжелее. А «полупушка» 12-фунтовыми ядрами. Пушки калибром меньше двенадцатого называются кулевринами.
Джонни с гордостью рассказывал Скурыдину, что «Олень» вооружен четырнадцатью бронзовыми пушками, расположенными на нижней палубе, по семь с каждого борта.
— Кулеврины — добавлял он, — ты видишь каждый день. Они расположены по две в корме на квартедеке и в носу на фордеке. Это орудия дальнобойные. Стреляют почти на полторы тысячи ярдов. А вот пушки — всего на 300–350 ярдов. Зато они мощнее. Могут не только снести все, что находится на палубе, но и пробить борт вражеского корабля.
Канониры и матросы, обслуживающие пушки разбегались в разные стороны при виде своего начальника, когда он вместе с помощником штурмана спускался на орудийную палубу, и запросто мог привлечь зазевавшихся для учебы своего спутника. Все это выглядело следующим образом: по его команде заряжающий укладывал в пушку шелковые мешочки с порохом — картузы, которые его помощник уплотнял при помощи шомпола и устанавливал льняной пыж, который не давал пороху рассыпаться внутри ствола. Помощник канонира протыкал специальным шомполом картуз и насыпал пороховую дорожку в казенной части ствола, которая должна была поджигаться фитилем. Подносчик снарядов заряжал орудие ядром и забивал второй пыж. После этого пушку выкатывали вперед, так, чтобы дульный срез выступал за пределы пушечного порта и раскаленные газы не могли поджечь корабль. Канонир, он же Василий Скурыдин, под руководством Джонни Гордона наводил пушку на цель. После воображаемого выстрела, пушку втягивали обратно, причем на достаточную глубину, чтобы между нею и бортом можно было развернуться с банником и шомполом. Все, что касалось заряжания — имитировалось, а вот таскать пушку приходилось по настоящему. А ведь это работа нелегкая! Вес пушки в 120–180 раз превышал вес заряда.
И все же, и у Василия выпадали минутки, когда он оставался наедине с собой. Прохладной тропической ночью, стоя вахту на руле, под белым куполом надутых пассатом парусов, поверх которого черный небосвод мерцал загадочными, яркими, южными звездами, Василий вспоминал не только Джейн, но и всех, с кем свела его короткая, но полная удивительных приключений жизнь.
На десятые сутки похода съели все живые припасы, находящиеся на корабле (кур, четырех телят, с десяток поросят) и перешли на жесткую солонину, бобы, соленую селедку и твердые как камень ржаные сухари. Вода в бочках от жары совершенно протухла и чтобы не отравиться ею, стали пить, наполовину разбавляя ромом. В один из дней, в очередной раз, взглянув из-за спины штурмана на карту, Василий понял, что в Средиземное море они не идут. Обойдя мыс Сан-Висенти, корабли не повернули к Гибралтару, а продолжили идти дальше на юг вдоль берега Африки. Капитан приказал собрать две разобранные пинасы и разместить их на палубе между фок— и грот мачтами. Под руководством боцмана несколько моряков приступили к их сборке. Всем стало ясно, что они понадобятся для дела.
Утром двадцать третьего сентября флагманский «Барк Ройял», повернул к берегу. Его маневр повторили остальные корабли. Вскоре, среди однообразия пейзажей пустынных пляжей, солончаков и выжженных солнцем пологих гор на горизонте, открылся вид на волнолом, закрывающий вход в гавань порта, за которым виднелись мачты кораблей и белые стены крепости. Крепость, построенная португальцами, называлась Манаган и была перевалочным пунктом для судов, которые занимались перевозкой золота с рудников Гвинеи в Португалию. Старший похода, капитан «Барк Ройяля» Джекоб Уиддон надеялся хорошо поживиться, перехватив в гавани Манагана одно или несколько таких судов. Но для этого, нужно было нейтрализовать крепостные пушки, под прикрытием которых находились золотоносные каракки.
По сигналу с «Барк Ройяля», на «Олене» и «Веселой Эльзе» взяли на гитовы паруса и бросили якоря. Ночью, от «Барк Ройля», отделилась пинаса и направилась на разведку в бухту. Разведка прошла удачно и дала положительные результаты.
— Капитан! — едва поднявшись по штормтрапу на палубу «Барк Ройяля», восторженно заявил командир разведчиков, бравый сержант Том Браун, — там четыре каракки и галера!
Джекоб Уиддон почему-то равнодушно отнесся к восторгу сержанта. Утром он собрал у себя на корабле командиров и штурманов всех кораблей.
— Джентльмены! — объявил он, — нашим комендорам придется серьезно поработать!
Уиддон довел до них свой план по захвату судов, стоящих в гавани под прикрытием крепостной артиллерии:
— Нечего и думать о взятии крепости. Стены крепости подступают к самой воде, а во время отлива наши солдаты застрянут в илистом дне или утонут, если не возьмут крепость до очередного прилива. Наши силы слишком малы, чтобы атаковать крепость с суши. И приз, который ожидает нас в случае взятия крепости, невелик. Какие богатства может иметь военный гарнизон? Ни зажиточных горожан, ни купцов! Я сомневаюсь, что этим, забытым Богом гарнизоном командуют офицеры известных в Португалии благородных фамилий. Так что надеяться на большой выкуп в случае их пленения скорее бесполезно.
Флагман угрюмо оглядел собравшихся в его каюте старших офицеров.
— Мы тут, со старшим штурманом, за ночь кое-что придумали, — усталым голосом объявил он. — Подойдите поближе джентльмены.
Офицеры обступили стол, за которым сидел капитан «Барк Ройяля». На карте, лежащей перед ним была изображена гавань Манагана с подробной лоцией на португальском языке. Она была точной копией португальской карты. Очевидно ее оригинал был когда-то позаимствован на одном из захваченных испанских или португальских кораблей. Настоящие английские капитаны оценивали такие находки на вражеских галеонах и каракках дороже их груза.
На карте были помечены места диспозиции английских кораблей в бухте Намагана. Внезапно ворвавшись в гавань, корабли должны были встать на якоря в указанных местах, и своим огнем подавить сопротивление крепостной артиллерии. План был рискованным. Уиддон надеялся на внезапность (крепость вела себя беспечно, ни одно судно не подошло к английским кораблям, чтобы уточнить причину их появления), а также на скорострельность своей артиллерии и искусство канониров. Манаган был оснащен мощными, но устаревшими пушками. На перезарядку они требовали больше времени, чем пушки англичан. То, что было хорошо в борьбе с осаждавшими крепость войсками берберов, явно не годилось для отражения атаки англичан. Во время артиллерийской дуэли пинасы со штурмовыми группами должны были захватить стоящие в бухте суда и вывести их в море за пределы действия крепостной артиллерии. План флагмана был принят всеми. Правда, потом, еще долго уточняли его детали.
Вернувшийся на «Олень» Роберт Кросс был сосредоточен и серьезен.
— Собрать всех на шкафуте! — приказал он.
Места для построения на шкафуте всем не хватило. Поэтому моряки расположились и на надстройках окружающих его. Стоял страшный шум. Моряки обсуждали причины сбора. Гвалт не прекратился, даже когда на палубе кватердека в сопровождении штурмана и первого помощника появился капитан Кросс.
— Матросы и солдаты! — громко выкрикнул он собравшимся, выйдя на центр шкафута. — Сегодня вам представится возможность серьезно поработать.
Крики сразу умолкли. В наступившей тишине капитан показал рукой в сторону берега.