Всю вспомогательную работу на корабле выполняли юнги. Они драили палубы, готовили пищу, помогали матросам.
На борту «Оленя» находились также солдаты. Их, вместе с сержантом и двумя капралами, было всего 19 человек из 72, отправившихся в плавание. По замыслу сэра Уолтера Рэли, они предназначались в основном для действий на берегу и захвата торговых судов. В бою с испанскими военными кораблями, Рэли надеялся, прежде всего, только на точность и скорострельность артиллерии своих кораблей в сочетании с их скоростными качествами. К таким выводам Уолтер Рэли пришел не от хорошей жизни, а от знания испанской тактики морского боя. На испанских кораблях артиллерия не играла роли главного вооружения, а использовалась как средство поддержки абордажной партии. Сразу после залпа в упор, пехота врывалась на палубу корабля противника. Всего два года назад, в морском сражении у Азорских островов испанцы убедительно продемонстрировали эффективность своей тактики. В коротком, но яростном сражении, они захватили основные силы французского флота. Вряд ли, английские пехотинцы на борту «Оленя» или «Барк Ройяля», измученные многомесячным плаванием смогли бы дать достойный отпор лучшей в Европе испанской пехоте.
В Плимут «Олень» пришел на четвертые сутки после выхода из Лондонского порта. Благополучно пройдя Английский канал с его постоянными туманами и коварными мелями, он бросил якорь на рейде этого порта, рядом с ожидавшим его «Барк Ройялем».
В этот же день начались погрузка пороха, пополнение запасов воды и продовольствия. Несколько юрких пинас с грузом пороха из местного арсенала, по очереди разгрузились у борта «Оленя». В выгрузке пороха с пинас участвовал и Скурыдин. Он очень удивился тому, что его назначили начальником над моряками, которые должны были переносить бочки с порохом с пинас в крюйт-камеру «Оленя» и размещать их там. Ему, пробывшему на корабле всего четыре дня новичку, доверили эту ответственную операцию! Стоило, какому-нибудь балбесу закурить, чиркнуть железом по железу, как корабль мог взлететь на воздух! Такие случаи уже бывали.
Василий не знал, что еще вчера, на вечерней вахте, к капитану подошел старик Джонни. Так называли на «Олене» мастера-канонира Джонни Гордона, высокого, сухого моряка, с багровым шрамом через всю правую щеку. На вид Джонни было лет пятьдесят. Стариком его называли за седые волосы, клоками, торчащими из-под кожаной шапки, плотно облегающей череп, которую он не снимал в жару и холод. Лет десять он провел в плену на испанских галерах. Там и поседел. На корабле он заведовал всем, что имело отношение к пушкам, пороховым бочкам, картечи и снарядам. Кроме этого, начальник канониров отвечал за оружейную комнату, в которой хранилось все оружие, находящееся на борту.
— Робби! — прошепелявил он, обращаясь к капитану, показав краем рта уцелевшие передние черные и гнилые зубы. — Дай мне на погрузку того русского парня, который в помощниках у Тони.
— Зачем? — удивился капитан. — Тебе мало Артура Смита?
Артур Смит был штатным помощником Джонни.
— Понимаешь, — Гордон уткнулся взглядом в палубу. — Пьет он с самого Лондона.
Роберт Кросс нахмурился: «Вышвырнуть его немедленно с корабля!». Но вовремя понял, что лучше этого не делать. Артур Смит — один из лучших канониров английского флота. Такого потеряешь и больше не найдешь. Подберут другие.
— А по какому случаю? — зло поинтересовался капитан.
— Пришел с моря, а Молли, его жены дома нет! — не поднимая головы, ответил артиллерийский квартирмейстер.
— Умерла что ли? — участливо спросил Кросс.
— Такие, как она не умирают! — вдруг хохотнул Гордон, представив себе невзрачного Артура и дебелую, на голову выше мужа, миссис Смит.
— Она сама, кого хочешь, похоронит! Сбежала с королевским капралом! — добавил он.
— Скажешь Тони Дарси, что я даю тебе на время Бэзила Скуридайна, — раздраженно произнес капитан. — Человеку легкомысленному, способному позабыть о долге, в таких мероприятиях делать нечего. А Смита сегодня же приведи в порядок. Или я сам разберусь с ним!
Погрузка пороха прошла успешно. Василий издергался и перенервничал, следя за порядком, но остался довольным тем, что его заметили.
Вечером того же дня капитана и штурмана вызвал на «Барк Ройял» старший в плавании капитан Джекоб Уиддон. Все с нетерпением ожидали их возвращения, потому, что никому не был известен маршрут плавания. Он держался в строжайшем секрете. Узнав планы англичан, испанцы могли сорвать их, выслав на перехват боевые корабли.
Все облепили борт «Оленя», с нетерпением ожидая возвращения шлюпки с капитаном и штурманом. Наконец, она вернулась. Гребцы, шесть крепких парней, как положено, взяли весла на валек. Вахтенный, за брошенный конец подтянул шлюпку к трапу. Шлюпка уткнулась носом в обшивку корабля. Роберт Кросс и Энтони Дарси по трапу поднялись на борт «Оленя». Но тайна так и осталась тайной. Никто из них никаких заявлений не сделал.
Зато по кораблю пошли гулять разные слухи. Одни говорили, что корабль пойдет в Средиземное море, чтобы неожиданно напасть на порты Восточного побережья Испании, другие утверждали, что они поплывут на юг, чтобы перехватить идущие с западного побережья Африки каракки, груженные золотом и специями.
С якоря снимались ранним утром, когда морская даль еще была покрыта ночным мраком. Услышав звуки горна, заспанные моряки бросились занимать свои места, согласно походному расписанию. Десять моряков, под зычные команды боцмана, налегли на вымбовки шпиля, ручного ворота, предназначенного для подъема и отдачи тяжелого якоря. Под его скрип и тяжелый топот матросских ног, цепь медленно пошла вверх. На соседнем «Барк Ройяле», черные силуэты мачт которого возвышались над освещенной сигнальным фонарем высоко поднятой, украшенной резьбой кормой, происходило тоже самое. На нем подняли фок и грот. Корабль медленно пополз в сторону выхода из бухты. Наконец его корпус поравнялся со стенами форта, прикрывающими своими пушками гавань Плимута. Роберт Кросс, внимательно наблюдающий за маневром «Барк Ройяля» с высокой надстройки полуюта, дал команду поднять паруса.
Вслед за «Оленем», подняла якорь и поставила паруса «Веселая Эльза», 30-тонная каракка, груженая припасами.