Робсон не ответил. Когда сани остановились, он отстегнул ремень безопасности и спрыгнул на лед. Спустя мгновение Сандерс услышал в шлемофоне тихий звук, похожий на мычание.
– Что случилось? – спросил он, взглянув на Робсона.
– Можете тоже слезать, сэр. Придется идти пешком, – ответил Робсон.
– Что? – рявкнул Сандерс. – Что с этой проклятой машиной?
Он спустился на лед к Робсону, который махнул рукой на двигатель и сказал:
– Прогар в камере главного реактора.
Сандерс взглянул на поломку и удивился:
– Вот эта маленькая дырочка? Разве ты не можешь ее залатать?
– Вы смотрите на внешний корпус двигателя. Под ним все сожжено дотла. Реактор починить невозможно. – Робсон окинул взглядом линию горизонта – плавную белую кривую на фоне черного неба. Потом посмотрел выше, где по левую сторону стоял Сатурн. Он достиг фазы первой четверти и занимал большой кусок неба. Через час планета станет полной.
– Но ты даже не открыл двигатель! – воскликнул Сандерс. – Откуда ты знаешь, что все настолько плохо?
– Такая у меня работа, – отвечал Робсон. – У нас нет времени на то, чтобы его разбирать. Датчик моего скафандра показывает, что мы в семидесяти одном километре от базы Джанша. Какие сведения у вас?
– Семьдесят восемь километров семьсот метров. Кислорода хватит на девяносто две минуты. Проклятье, Робсон, мы так далеко! – Сандерс отвернулся от Робсона и слегка запрокинул голову в шлеме. – Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй! Это транспортные сани Энцелада номер ноль пять. Вызывают Стэнли Сандерс и Джо Робсон. Мы находимся приблизительно в семидесяти пяти километрах от станции Джанша, отклонение порядка двести восемьдесят семь градусов. Сани вышли из строя, мы пешком направляемся в Джанша. Возможно, нам не хватит кислорода. Это сигнал бедствия. Пожалуйста, ответьте, если слышите нас!
Мужчины молча прислушивались к раздававшемуся в шлемах шипению радиосвязи.
– Никто не услышит, – проговорил Робсон. – Джанша черт-те где.
– На базе не могут получить наш сигнал, потому что мы слишком далеко за горизонтом, пропади он пропадом! Но возможно, нас услышат на орбите, или сигнал отрикошетит от одной из лун.
– Ладно, – сказал на это Робсон. – Будем надеяться. Но лучше не станем терять времени и пойдем вперед.
Их передвижение едва ли напоминало ходьбу, скорее оно было похоже на скользящие прыжки, которые называли тустепом Энцелада. При 0,01 g идти просто невозможно! Однако здесь человек, словно супермен, мог подняться метров на пятьдесят и даже выше! Этот способ был и медленным, и опасным. Такой скачок отправил бы прыгуна в полет по параболической траектории, длящийся около минуты. В условиях отсутствия атмосферы невозможно предугадать, куда приземлишься, и часто попадались именно те места, где совсем не хотелось оказаться. Поверхность Энцелада покрыта льдом, порой гладким и ровным, словно каток, а местами усыпанным гравием и ледяной крошкой или пронизанным трещинами глубиной в несколько километров, а кое-где простираются целые поля смертельно острых, напоминающих земное стекло, застывших шпилей.
Хитрость тустепа заключается в том, чтобы парить низко над поверхностью. Согни колени, одну ногу хорошенько вынеси, словно готовясь шагнуть, и легонько толкни себя вперед, только ни в коем случае не вверх. Будь начеку и смотри, куда приземляешься после прыжка. На пересеченной местности передвигайся на короткие расстояния и не спеши. На ровной – можешь зараз отмахать больше дюжины метров и разогнаться, если, конечно, не прочь рискнуть жизнью. На Энцеладе даже оснащенные острыми адаптивными шипами ботинки не обеспечивают практически никакого сцепления – быстро сбавить скорость не получится. Системы гиростабилизации скафандра отчасти поддерживают тело в вертикальном положении, но их можно запросто повредить. Чуть запнешься – упадешь. Под тобой обвалится лед – упадешь. Соскользнут шипы – упадешь. Если на момент падения ты двигался быстро, то будешь долго, очень долго крутиться и подпрыгивать. В зависимости от того, чем закончатся все эти акробатические пируэты, подобные упражнения или обернутся досадной неприятностью, или приведут к гибели. На Энцеладе торопиться нельзя.
Мужчины совершили несколько затяжных прыжков. Через несколько минут Сандерс еще раз послал сигнал бедствия. Далеко слева от них, у самого горизонта, призрачным белесым воронкообразным силуэтом на фоне черного неба дышал гейзер.
– Сколько у тебя кислорода, Робсон?
– Столько же, сколько у вас, хватит на восемьдесят пять минут.
– Вот дьявол! – выругался Сандерс. – Плюс аварийный запас. Эти прыжки слишком выматывают. Нам не одолеть семьдесят пять километров за столь короткое время.