По спине у него текло ручьями от летнего солнца. Он толкал свою тачку с телом, да должен был еще и до мозолей на языке отвечать на вопросы толпы. От этого у него давным-давно начали сдавать нервы. Тут к нему протиснулся какой-то знакомый:
— Эй, у тебя что, помер кто-то?
Мужик с тачкой взорвался.
— У тебя, мать твою, помер! — проревел он.
Тот человек остолбенел:
— Ты чего?
Тогда мужик с тачкой снова проревел:
— У тебя, мать твою, помер!
Тот, кто спрашивал, позеленев, молча скинул майку, оголив мощный торс. Потом он вскинул правую руку и, тыча указательным пальцем в мужика с тачкой, прохрипел:
— Мать твою, давай повтори, что ты сказал. Если посмеешь сказать такое еще раз, то я тебя тоже уложу в тачку, понял?
Высказавшись, он не удержался и добавил:
— Станет вам эта тачка двуспальной кроватью…
Мужик с тележкой оттолкнул от себя ее ручки и усмехнулся:
— Ну, станет двуспальной, все одно с твоими покойничками.
Сказав это, он подошел к тому человеку вплотную и проорал ему прямо в лицо:
— Слушай, хрен такой: чтоб все у тебя сдохли к едреной фене!
Тот человек вскинул кулаки и ударил мужика с тачкой в челюсть.
Тот зашатался, как пьяный, и даже накренился на сторону. Когда он снова встал ровно, противник пнул его ногой и повалил наземь. Потом набросился на него и врезал ему по лицу раз пять.
Дети, плача, отошли уже далеко вперед. Они обернулись и увидели, что мужик, который вез тачку, лежит придавленный на земле чуть не без сознания. Тогда Сун Ган с криком бросился обратно, и Бритый Ли сделал то же самое. Как дикие собаки, дети вцепились зубами в ноги и плечи тому человеку, и он взвыл от укусов. Он бился руками и ногами и наконец сумел сбросить детей с себя. Едва он поднялся, как братья накинулись снова: Сун Ган вонзил зубы в его руку, а Бритый Ли — в поясницу. Они разорвали ему зубами одежду и вцепились в тело. Он дергал их за волосы, бил по лицу, но дети держались намертво. Их зубы цапали его и там, и сям. В итоге здоровенный мужик, такой же сильный, как Сун Фаньпин, завыл, словно свинья на бойне. Кончилось все тем, что тот, кто вез тачку, поднялся с земли, подошел и оттащил детей.
— Хватит, не кусайте больше, — сказал он.
Бритый Ли с Сун Ганом опустили руки и раздвинули сжатые челюсти. Их жертва была вся в крови. Внезапная атака повергла мужика в смятение. Когда они снова пошли вперед, он по-прежнему болваном остолбенело стоял на дороге.
Покрытые ранами, все трое продолжили свой путь. У мужика с тачкой было разбито в кровь лицо. Потом к ним опять подходило много народу, но дети не смели больше плакать, а мужик с тачкой тоже больше не разговаривал. Братья шли, осторожно поглядывая на него, и увидели, как пот прокладывает дорожки по его окровавленному лицу. Сун Ган скинул майку и протянул ему со словами: