Наконец из толпы вышли четверо. Присев на корточки, они схватили Сун Фаньпина за руки и за ноги и, крикнув «Раз, два, взяли!», подняли тело. От натуги лица у них пошли красными пятнами. Задыхаясь, они пробормотали, что мертвец-то тяжелый, как слон. Снова приподняв тело и прокричав свое «раз-два», на счет три они наконец забросили Сун Фаньпина в тачку. От тяжелого тела тачка зашаталась и запела. Четверо мужиков отряхнули ладони. Один из них поднес руки к носу и, понюхав, сказал Тетке Су:
— Мы сходим к тебе помыть.
— Идите, — кивнула она. Потом, обернувшись, к тому, кого держали Ли с Сун Ганом, сказала: — Сделай доброе дело, отвези его.
Мужик, понурив голову, посмотрел на вцепившихся в него детей. Он горько усмехнулся:
— Выходит, мне везти его. А ну руки прочь, мать вашу! — крикнул он.
Тогда мальчишки наконец опустили руки и поднялись с колен. Вместе с мужиком они подошли к тачке. Взявшись за ручки, он снова крикнул:
— Ну! В какой дом везти?
Сун Ган, мотая головой, взмолился:
— В больницу.
— Опупеть, — сказал мужик. — Помер он, какого хера ему в больницу.
Сун Ган не поверил. Он обернулся к Тетке Су:
— Мой папа умер?
Тетка Су кивнула:
— Умер. Идите домой, бедные дети.
На этот раз Сун Ган не заревел, запрокинув голову. Он плакал тихонько, сгорбившись. Вслед за ним, согнувшись, заплакал и его брат. Дети услышали, как Тетка Су сказала мужику, что держал тачку:
— Тебе за это воздастся.
Он пошел вперед, ругаясь на ходу:
— Ага, хрен тебе чего воздастся. Эдакое проклятье на мою голову, все предки в гробу перевернулись.
К вечеру Бритый Ли с Сун Ганом, держась за руки, вернулись домой. С ними вернулось в тачке и изувеченное тело Сун Фаньпина. Дети плакали так горько, что надрывалось сердце. Они шли нетвердой походкой, по временам внезапно давясь плачем. Через какое-то время плач взрывался вновь, словно граната. Этот рев перекрывал на улицах звуки революционных песен и выкриков. Демонстранты и прохожие облепили их тачку, словно мухи на теле Сун Фаньпина. Напирая, они продвигались вместе с тачкой вперед, и гул их голосов перемежался рокотом вопросов. Мужик, что толкал тачку, принялся честить Бритого Ли с Сун Ганом:
— Кончайте выть! Уже весь поселок сбежался, чтоб вам пусто было! Все углядели, что я тут покойничка тащу, как придурок…
Многие подходили и спрашивали, кто это лежит мертвый в тачке. Всего любопытных набралось человек сорок или пятьдесят. Мужик, что толкал тачку, весь изошел со злости. Сначала ему еще хватало терпения отвечать, что в тележке лежит Сун Фаньпин, школьный учитель. Чем больше народу подходило с вопросами, тем меньше ему хотелось говорить. Он стал твердить, чтоб они разули глаза и посмотрели: кто воем воет, того и покойничек. В конце концов ему надоело всякий раз произносить так много слов, поэтому на новые вопросы он отвечал просто:
— Понятия не имею.