— Мы хотели спросить у вас, но боимся, что вы рассердитесь…
Заметив у порога двух зареванных детей, Тетка Су оглядела их с головы до ног и спросила:
— Вы не побираться пришли?
— Нет, — Сун Ган ткнул в лежащего на улице в пыли Сун Фаньпина. — Мы хотели спросить у вас, это наш папа или нет?
Тетка Су опустила тряпку. Она узнала Бритого Ли. Эта шантрапа малолетняя терлась тут об телеграфный столб, да еще и заявляла, что это к нему половое влечение пришло. Бросив взгляд на Ли, она спросила Сун Гана:
— А как зовут вашего отца?
Сун Ган ответил:
— Его зовут Сун Фаньпин.
Дети услышали, как Тетка Су запричитала что-то невразумительное, похожее на «ой, господи!», «ой, мамочки!» и «держите меня семеро». Умаявшись причитать, она, тяжело дыша, сказала Сун Гану:
— Так он там лежит на улице битый час, я думала, все его домашние уже померли…
Дети не поняли, что она сказала, поэтому Сун Ган продолжил. свой допрос:
— Это наш папа?
Тетка Су, вытирая пот со лба, ответила:
— Того человека зовут Сун Фаньпин.
Сун Ган тут же завыл в голос, приговаривая:
— Я как увидел его, так сразу разревелся.
Братья, плача, подошли к телу Сун Фаньпина. Напуганные их воем, мухи разлетелись. Сун Ган опустился на колени в пыль, и Ли сделал то же. Наклонив головы, они стали внимательно изучать лицо Сун Фаньпина. Кровь на нем уже высохла под солнцем, и Сун Ган стал осторожно снимать кровяные корки. Так он сумел наконец-то разглядеть лицо отца. Обернувшись, Сун Ган удержал руку брата со словами:
— Это папа.
Кивая, Бритый Ли пробормотал сквозь слезы:
— Это папааа…
Стоя на коленях перед автовокзалом, они заревели во все горло, подняв и устремив разинутые рты к небу, и плач их поднимался прямо в небеса. Внезапно он упал, словно надломив крылья, задохнулся, и раскрытые рты надолго застыли без звука. Слезы залились детям в глотки, и лишь с большим трудом они сумели проглотить их. Тогда их рев снова извергся наружу и разнесся в небе оглушительным воем. Братья рыдали, трясли Сун Фаньпина и вопили:
— Папа, папа, папа…