Это так?
— Нет, естественно, нет! — Наварро был шокирован до глубины души. — Кто вам сказал такую чепуху? Предписания Службы однозначны: путешествовать в прошлое позволено только сотрудникам. Цель — серьезные исторические исследования. Это же не карнавал и не спектакль для жаждущих сенсаций.
— Странно, — сказала маркиза. — А меня заверяли… Ну, ничего. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы инструкции не были столь строги. У меня жгучее желание побывать при каком-нибудь великом событии прошлого.
— Мы регулярно публикуем снимки… — начал дон Мигель.
— А, снимки! Они такие скучные и нежизненные. Что такое снимки, если не копии? Ценен оригинал! Но я вижу, у вас каменное сердце, дон Мигель.
— Миледи, путешествие во времени совсем не развлекательная поездка. Там грязь, нищета, жестокость… Эти стороны жизни прошлого вызывают только отвращение.
— Ну, грязь и нищета и сейчас не в диковинку. Даже поблизости, на рынке, за городской стеной Хорке полно людей, которые ходят во вшах и не знают слова «мыло»! Вот их предков у меня нет никакого желания повидать. И пятьдесят поколений назад они, несомненно, были такими же. А мне жутко хотелось бы взглянуть на роскошь и великолепие прошлого. Я ведь уже говорила… — ее взгляд с лукавым укором красноречиво говорил о широком арсенале ужимок постаревшей красавицы, — говорила вам, что великие империи прошлых веков меня просто околдовывают. Например, мексиканские — с их чудесными работами из золота и украшениями из перьев!
— И с их приятным обычаем приносить человеческие жертвы, вырывая сердца из живых тел, — мрачно добавил Наварро.
— Неужели у вас нет ни капельки романтических чувств? — воскликнула миледи.
— Романтических чувств недостает вовсе не мне, а великим империям прошлого, которыми вы так восхищаетесь.
— И все же… — она жеманно пожала плечами. — Что ж, я хотела узнать мнение специалиста, и я его услышала. И мне не остается ничего другого, как принять ваши слова на веру. И все-таки позвольте мне показать, что именно меня восхищает. У меня недавно появилась новая драгоценность, ацтекская золотая маска ручной работы. Может быть, она вас убедит, что в былые времена, по крайней мере, некоторые вещи были весьма неплохи.
— Если вы желаете услышать мнение специалиста и по этому поводу, то вынужден вас разочаровать, — не поддавался дон Мигель. — Я мало понимаю в искусстве чеканки по золоту и в драгоценных камнях.
— Ах, не было еще такого человека, который бы не восхитился моей великолепной маской! Пойдемте!
Она хлопнула в ладоши, и тут же возник ее личный слуга, огромный гвинеец. Он двинулся вперед, расчищая им дорогу в толпе гостей.
Глава третья
— Я твердо убеждена, — сказала миледи, — что вы не посчитаете меня бесстыдницей, узнав, что маска висит в моей спальне. Смело следуйте за мной. Я считаю оскорблением женского достоинства мнение, что она не способна защитить свою добродетель, оставшись наедине с мужчиной в комнате с постелью.
К этому времени ей уже практически удалось превратить просвещенного и прогрессивного дона Мигеля в консервативного ханжу. Он возразил:
— Вам следует признать, миледи, что столь же оскорбительно для нас, мужчин, слышать, будто мы в такой ситуации не в силах удержаться от непристойных попыток немедленно овладеть женщиной.
Губы маркизы сжались в узкую линию.
— Как это верно! Всякий, кто борется за равенство полов, может только поддержать ваше мнение!
Шумный зал остался позади. Они вступили в широкую галерею и двинулись по мавританской плитке.
Здесь было так тихо, что слышалось постукивание каблуков. Галерея упиралась в массивную дверь. Гвинеец отомкнул замок ключом, висевшим на цепочке у пояса, и распахнул створки, пропуская маркизу и гостя.