Падре Рамон долго изучал свои расчеты, потом закрыл глаза, похоже, просил Божьего благословения, и велел дону Мигелю подняться в Залы Времени.
Там, повинуясь указаниям нервничающих техников, разместился между знакомыми железными и серебряными прутьями. Проверку повторили несколько раз, затем он отправился в путешествие, на которое еще никогда не отваживалась Служба. Ему предстояло убрать псевдоответвление истории.
Воздух вокруг него стал очень горячим…
… и вот он здесь, у входа в капеллу, и колокола наверху звонят, как в любую предновогоднюю ночь…
Что означал фактор «к»? Может быть, короля, чья жизнь или смерть могла изменить реальность радикальнее, нежели гибель простого смертного? Но что-то говорило, что этим фактором является он сам, спасшийся благодаря капризу Кристины. И теперь он просто обязан с процентами оплатить подарок судьбы.
Он должен вернуть все на свои места, сделать так, чтобы не стало этой ночи безумия, которая иначе ляжет черным пятном на честь Службы Времени. А повод, вызвавший этот кошмар, был так ничтожен… Перерыв документацию, он понял: устанавливая замкнутую казуальную ловушку, никто не подозревал, что случится, если ловушка сработает…
Он был достаточно сведущ в казуистике, чтобы разобраться, почему падре Рамон решился включиться в дерзкую игру. Самое главное — нереальность мира, созданного экспериментом ученых Службы. Но если женщины-гладиаторы явились из нереального мира, тогда и последствия вмешательства ученых можно рассматривать как нереальные. И результат корректуры последствий окажется тоже нереальным…
Ему страстно захотелось, чтобы этого кошмара не было, чтобы вторжения не случилось, и ему не пришлось бы вмешиваться… Наварро прошиб холодный пот — он только сейчас осознал, что является единственным хозяином единственного в своем роде прошлого.
Он замер, когда перестали звонить колокола. В наступившей тишине слышалось шарканье подошв. Дон Мигель перевел дыхание: колокола перестали бить в действительности, а сотрудники Службы направились ко всенощной, самому священному из всех официальных мероприятий. Он был просто обязан присоединиться к процессии. Несколько раз глубоко вздохнув и выдохнув, он снял с вешалки сутану, надел и надвинул капюшон на лицо. Потом открыл дверь и поспешил за коллегами.
Длинные сутаны с капюшонами делали всех одинаково безликими. У такого обезличивания имелись причины, о которых знали только сотрудники службы и которые делали мессу необычным событием.
В сумраке капеллы, освещаемой двумя свечами на алтаре, все фигуры сливались в серую массу. Торжественно звучал орган, и люди стали рассаживаться.
В этом году собралось восемьсот сорок шесть кандидатов, сотрудников и старших работников Службы. Следовательно, на скамьях сидело восемьсот сорок шесть одетых в серое мужчин. Каждый мог оказаться сотрудником из другого времени, и этому сотруднику суждено было умереть, потому что будущее изменится.
Только священник, раздавая облатки преклонившим колени братьям, видел их лица и мог бы догадаться, кто из них — чужак, пришедший на мессу с коллегами из прошлого. Священник носил маску. Каждый год орган играл одну и ту же музыку; каждый год с разрешения папы служба осуществлялась шепотом, поэтому чужак не смог бы уловить в голосе священника непривычные нотки и тем самым предвидеть предстоящую смерть…
Раздался шорох сотен ног, люди в серых сутанах встали, священнослужитель в маске шагнул к алтарю.
Глава восьмая
К концу богослужения дон Мигель понял, что должен делать. Вместе с другими сотрудниками службы он вышел из капеллы и направился к своей кабинке для переодевания.