— Над рёбрами ты сам потрудился, а ноги… врачи говорят полная атрофия конечностей вследствие травмы позвоночника.
— Это что, я тоже с собой сделал?
— Не с собой, а со мной. Это что касается рёбер, а ноги давно уже не работают, — парень махнул рукой в сторону стоявшей в палате инвалидной коляски, на которую Макс раньше просто не обратил внимания.
— Не может быть. Таких совпадений не бывает, — прохрипел Макс.
— Никаких совпадений, я выступал главным потерпевшим на твоём процессе, точнее адвокат за меня, потому что я, благодаря твоим стараниям, валялся тут, на койке.
— Извини… А голову я?
— Не знаю, но до тебя ей тоже не мало досталось, внутричерепное давление после аварии, и ноги тогда же… давно.
— А где надзиратель?
— Доктор? Он скоро придёт.
— Не, охрана там, сторож, смотрящий…
— А куда ты убежишь? И главное как? — парень горько усмехнулся: — Тебя взяли на поруки, точнее ты отбываешь срок в моём теле. В этом и есть наказание, правительство придумало идеальную тюрьму, да и как говорит доктор Мильховский, руководитель этого проекта, нет более эквивалентного нарушению наказания, чем испытать все муки жертвы на себе в полном объёме, но не сверх того.
— О, как! А жертва, значит, развлекается в чужом теле, пока суд да дело.
— Да уж, тоже мне развлечение, слезать с иглы. Впрочем, за возможность ходить, хотя бы временно, оно того стоит.
— Рад за тебя.
Послышался прерывистый писк, парень взглянул на часы и нажал кнопу, отключив сигнал будильника.
— Ну, извини, мне пора, у меня, точнее сказать у тебя, тренировка. Потом ещё загляну.
— Подожди. Мне что-то не по себе.
— Понятное дело, ведь ты не в себе, в самом прямом смысле.
— Нет, я о другом. Мысли в голове словно бы занятия себе не найдут, в ней впервые за эти годы так… так чисто. Что мне делать? Я просто с ума сойду.
— Займи их чем-нибудь.
— Чем?
— Посмотри кино, послушай музыку или почитай.