Я морщу нос и качаю головой.
– Ты сумасшедшая. Голые мы с Джошуа Доусон никогда ничего не будем делать вместе. В последнее время мы едва можем терпеть друг друга, будучи полностью одетыми.
Она похлопала меня по плечу.
– Хорошо, мы перенесем этот разговор на то время, когда ты сможешь рассказать мне о том, что я была права, и о том насколько эпичным был секс. Ну, а сейчас нам нужно занять свои места, а то у Дженни случится нервный срыв.
Направив внимание на свою тарелку с ребрышками, я изо всех сил стараюсь не думать о мускулистом бедре Джоша, постоянно натыкающегося на мое бедро. Я изо всех сил стараюсь это сделать. Ребрышки вкусные, я уверена, но мне совсем не хочется их пробовать. На их месте мог бы быть картон, я бы не почувствовала. Я слишком отвлечена рукой Джоша, то и дело задевающей мою руку, и его мужественным запахом, окутывающим меня. Он пахнет лучше, чем эта еда, а это уже о чем-то говорит. Я просто обожаю ребрышки, Дженни добавила их в меню специально для меня, а я даже не могу их поесть. Вместо этого я просто перекладываю содержимое с одной стороны тарелки на другую.
– Ты в порядке? – Джош наклоняется ко мне и тихо спрашивает. Его теплое дыхание у моего уха вызывает у меня дрожь. Меня злит, что он оказывает на меня такое влияние.
– Я в порядке, – коротко отвечаю я.
– Ты уверена?
Почему он не может просто игнорировать меня? Было бы намного проще.
– Слушай, я же сказала, что все в порядке. Я не нуждаюсь в том, чтобы ты был бойскаутом и следил за моим благополучием. Сегодня вечером ты не заработаешь баллов за эти заслуги, – говорю я зло и делаю знак рукой, чтобы он отстал, словно он – насекомое.
Он ухмыляется.
– Я понял. Ты не привыкла к парням, которые спрашивают, как ты себя чувствуешь, и заботятся о тебе, – он хватает меня за подбородок и поворачивает к себе мое лицо. – Но ты должна знать, я не буду изменять своего поведения только потому, что ты этого хочешь. Я понимаю, что твои ожидания по отношению к людям занижены, – его глаза сужаются и вспыхивают от гнева. – Но я не собираюсь быть мудаком только из-за того, что это все, что ты воспринимаешь. Когда я спрашиваю, все ли с тобой в порядке, то мотивом для этого является лишь беспокойство. Я – хороший человек, и ты не изменишь меня.
Он резко встает, и его стул с визгом скользит назад. Бросив салфетку поверх своей тарелки, он уходит, не взглянув на меня.
Я наблюдаю за тем, как он уходит, и мой желудок сжимается. Я не хочу вести себя с ним как сука, но ничего не могу с собой поделать. Эти новые чувства, которые я к нему испытываю, выходят за рамки дружбы, и они меня путают. В одно мгновение мне хочется поцеловать его мужественные губы, а затем, хочется выбесить его. Без основания и причины, я неожиданно переключаюсь с одной крайности на другую, и, похоже, нет никакого способа это контролировать.
Расправляя белую салфетку на моих коленях, я думаю о словах, которые он высыпал на меня. Джош – один из самых милых людей. Он вежлив и добр к тем, за кого беспокоится, и он не заслуживает моего поведения. Возможно, позже я смогу найти способ сгладить ситуацию между нами.
Застонав, я выпил еще один шот виски «Джек Дэниэлс». Я хочу, что бы мой мозг очистился от ее образа. Проклятье, выбирайся из моей головы, Эль.
Стукнув рюмкой по барной стойке, мои пальцы сжались в кулаки. У меня нет ни времени ни энергии, чтобы иметь дело с ее пассивно-агрессивной херней. После нахождения в ее компании и кусачих замечаний на вчерашней репетиции, а затем и на свадьбе Кайла и Дженни, с меня было достаточно Эль Джонсон. Ее постоянная необходимость оскорблять при любой возможности, окончательно меня вымучила. Я вынужден был сбежать от нее до того, как начал бы резко разговаривать и сделал то, о чем пожалею. Например, обрушился бы на ее губы, и никогда не позволил бы нам разъединиться.
Вот почему я сейчас пью шоты. И в ближайшее время не собираюсь останавливаться, до тех пор, пока она не пропадет из моих мыслей.
– Как дела, чувак? – Дерек занимает пустой стул справа от меня и прослеживает путь моего горячего взгляда. – Когда ты собираешься пойти на это, чувак? Ты же можешь ее получить… Так возьми ее.
Покачав головой, я поднес к губам бокал и выпил холодную жидкость. Она обжигает и дразнит, скользя вниз по моей груди, сродни тому, как делает Эль. Только Эль – не оставляет холодного жжения; она – огненный шар разрушения, уничтожающий все на своем пути. Она оставляет только боль у меня в груди. Потирая рукой точку этой боли, я стараюсь сгладить дискомфорт, который может вызвать лишь Эль.
Я скучаю по тем дням, когда мы наслаждались обществом друг друга, и когда все было просто (до того, как влечение помешало нашей дружбе).
Ставя бокал сильнее, чем необходимо, я наблюдаю, как он стукается о поверхность, раскачиваясь из стороны в сторону, замирает на месте.