— Прежде всего следует отречься от ереси. Истинной является лишь католическая римская религия.»
Он продолжил:
«Исповедуйтесь… Я вам отпущу грехи и вас окрещу.»
Мужчина не ответил. Священник повторил:
«Исповедуйтесь. Расскажите мне, что плохое вы совершили — кроме того, о ваших ошибках. Вы раскаетесь и всё вам будет прощено.
— Плохое?
— Вспомните… Нужна ли моя помощь?»
Он указал головой на дверь.
«Кто эта особа, которая там?
— Я женат на ней» — сказал мужчина, поколебавшись.
Это не ускользнуло от лица, склонившегося над ним, напрягая слух. Священник почуял что-то:
«Давно ли?
— Уже два дня.
— О! уже два дня! А до этого вы грешили с ней?
— Нет, — сказал мужчина.
— А!.. предположим, что вы не лжёте. И почему вы не согрешили? Это не естественно. Ибо, наконец, — настоял он — вы же мужчина…»
И, поскольку больной волновался, растерялся:
«Не удивляйтесь, мой сын, если мои вопросы прямые и откровенные до такой степени, что заставляют вас протестовать. Я вас допрашиваю со всем прямодушием, и под прикрытием высочайшего прямодушия моего ведомства. Отвечайте мне столь же откровенно — и вы поладите с Богом, — добавил он не без добродушия.
— Это девушка, — сказал старик. — Она помолвлена. Я дал ей приют, когда она была совсем ребёнком. Она разделила тяготы моей жизни в путешествиях, ухаживала за мной. Я женился на ней перед смертью, потому что я богат, а она бедна.
— Только для этого? И ничего другого, ничего?»
Он пристально и внимательно смотрел на лицо напротив, как допросчик, с требовательным взглядом. Затем он сказал «а?», улыбаясь своим раскрытым ртом и поощряюще подмигнув глазом, почти как сообщник.
«Я её люблю, — сказал мужчина.