— Мне это неизвестно. Когда я его осматривал — вы слышали — я старался это выяснить, вызывая его ответы. Один раз я решил, что он ничего не подозревал; в другой раз мне показалось, что он судил о себе так же, как я это понимал.»
*
Снова они несколько минут оставались, не говоря ни слова, Казалось, что эти двое учёных пришли сюда скорее для того, чтобы молчать, чем для того, чтобы говорить. Они почти не передвигались с места на место и с трудом, с осторожностью обменялись между собой редкими словами.
Потом, перед лицом безобразной раны, ещё раз видимой вблизи, они возвысились до более общих, более великих размышлений. Я предчувствовал этот процесс, происходивший в их умах; наконец, раздалась фраза:
«Это образуется как ребёнок.»
Старик принялся говорить:
«Как ребёнок. Зародыш воздействует на клетку, как об этом сказал Лансеро, подобно сперматозоиду. Это микроорганизм, который проникает в атомный элемент, который его селекционирует и его пропитывает, придаёт ему вибрационное свойство, даёт ему другую жизнь. Но вещество-возбудитель этой внутриклеточной активности, вместо того, чтобы быть нормальным зародышем жизни, является паразитом.
Какой бы ни была природа этого primum movens, будь это micrococcus neoformans, или ещё невидимая спора бациллы Коха, или что-либо другое — всегда дело обстоит так, что паразитическая раковая ткань развивается вначале как зародышевая ткань.
«Но зародыш окончился. Наступает момент, когда зародышевая масса, инкапсулированная в матку, становится, если можно так выразиться, взрослой. Она создаёт свои поверхностные оболочки, которые Клод Бернар называет, в своей содержательной терминологии, ограничивающими. Зародыш завершён; он скоро родится.
«Но раковая ткань не завершается; она продолжается, никогда не приходя к своим пределам. Опухоль (разумеется, я не говорю о фибромах, миомах и простых канцерообразных образованиях, которые являются «доброкачественными новообразованиями»), постоянно остаётся эмбриональной; она не может развиваться в гармоничном и полном направлении. Она распространяется, она умеет лишь распространяться, не доходя до приобретения определённой формы. При её удалении она вновь начинает быстро распространяться, по крайней мере в соотношении 95 %. Что может наше тело целиком рядом с этой плотью, которая не принимает правильную форму и не извлекается? Что может столь тонкое и столь хрупкое равновесие наших клеток против этого беспорядочного разрастания тканей, которое посреди нашей крови, наших органов, сквозь скелет и все сплетения вторгается нерастворимой и беспредельной массой!
«Да, рак является, в строгом смысле слова, в нашем организме бесконечностью.»
Молодой врач кивнул головой в знак согласия и сказал с глубокомыслием, которое он скоро захочет почерпнуть, я не знаю где, при контакте с идеей бесконечности:
«Это подобно гнилому сердцу.»
*
Теперь они сидели один напротив другого. Они придвинули свои стулья.
«Это ещё хуже, чем то, что мы говорили, — продолжил более молодой из двух собеседников робким, сдержанным голосом.
— Да, да — ответил другой, кивнув.
— Мы находимся не перед лицом локального заболевания, таинственно возникшего; речь не идёт, как это полагает обыватель, о зловещем внешнем несчастном случае. Рак даже не заразен. Мы находимся перед лицом острого и скоротечного патологического криза у любой категории ослабленных, перед лицом одной из элементарных форм человеческой болезни.
«Это общее состояние делает неизбежным и определяет недуг, можно было бы сказать, что это сама болезнь призывает свирепствовать паразита. Именно его организм этого желает!
«Паразит! Возможно, имеется лишь единственный, который различается в зависимости от видов среды и порождает в соответствующих местах органических систем различные болезни. Бактериология ещё на начальной стадии; когда она заговорит, она, вероятно, сообщит нам такую новость, которая придаст медицине я не знаю, чего ещё более трагического из того, что её величие излагает,
«Что касается меня, я верю в паразитическое соединение.
— Теория в моде, — сказал старый мэтр. — В любом случае, она заманчива, и следует признать, что медицина, химия, физика, по мере того, как они углубляются, со всех сторон приближаются к соединению материальных элементов и сил. С тех пор, хотя и не имеется неопровержимых доказательств, гораздо более вероятно это ужасное упрощение, о котором вы говорите!