«Не для меня», — сдерживая зевок, ответил Касуэлл.
Сеанс механопсихотерапии продолжался без малого четыре часа, пациент уже не верил в успех. Поначалу о своем детстве, об отце и матери, о старшем брате. Но «Регенератор», посоветовал отбросить эти фантазии — связь пациента с родителями или или сиблингами, объяснил он, с точки зрения психологии имеет крайне малое значение. А вот что важно, так это чувства — как явные, так и тайные — к своей горике.
«Э, постой-ка! — взмолился Касуэлл. — Я ведь даже не знаю, что такое горика.»
«Еще как знаете, — возразила машина, — Просто не желаете вспоминать».
«Нет, не знаю. Объясни».
«Будет лучше, если вы мне объясните».
«Как я могу?! — вспылил Касуэлл. — Сказал же: не знаю».
«Хорошо, тогда попробуйте представить. Как, по-вашему, может выглядеть горика?»
«Как лесной пожар. Или соляная таблетка. Бутылка денатурированного спирта. Маленькая отвертка. Ну что, тепло? Блокнот. Револьвер…»
«Эти ассоциации бессмысленны, — твердо заявил „Регенератор". — Но при всей своей хаотичности они говорят о существовании четкого паттерна. Вы небось и сами уже его видите».
«Что за чертовщина эта твоя горика?!» — взревел Касуэлл.
«Дерево, которое вскармливало вас в детстве и, как я догадываюсь, пестовало вплоть до окончания пубертатного периода. Горика ненароком ослабила обязательный для этого возраста процесс отвлечения фим-мании. Что привело к победе обуревающего вас сегодня желания дварковать кого-нибудь по-влендишному».
«Никакие деревья меня не вскармливали».
«Да неужели вы этого не помните?»
«Как я могу помнить то, чего не было?»
«Уверены?»
«На все сто!»
«И ни малюсенького сомнения?»
«Да. Не пестовала меня эта твоя горика. Слышь, я правильно понял, что могу в любой момент прекратить сеанс?»
«Конечно, — подтвердил „Регенератор". — Но в данный момент это было бы неблагоразумно. Я фиксирую гнев, неверие, страх. Своим категорическим неприятием вы…»
«Чушь собачья!» — отрезал Касуэлл и сорвал с головы ободок.
Тишина показалась ему восхитительной. Он встал, зевнул, потянулся и помассировал шею. А потом упер в черную гудящую машину полный презрения взгляд: