— Привет, дорогая, — послышался низкий голос с легкой хрипотцой, — ты немного не вовремя.
Я открыла было рот, чтобы выразить, как Ник Колосов ошибается, но не нашла глазами его присутствия.
— Знаешь, я снова проснулся с этим чертовым чувством неудовлетворенности! Нет, не в физическом плане, скорее, душевном. — Говорил Ник откуда-то со стороны спальни, явно одеваясь или раздеваясь…
Надеюсь, первое! — мелькнула в голове шальная мысль, пока я лихорадочно подыскивала слова, чтобы остановить его речь, а он тем временем продолжал говорить дорогой то, что его явно изматывало, потому что голос был уставшим и печальным.
— Какое-то тягучее чувство в груди, нежелание открывать глаза и начинать день сначала, по привычному кругу. — Ник замолчал на секунду. — Только не анализируй меня, хорошо?
Я выдала какой-то полустон, что Ник очевидно принял, как за согласие его дорогой с желанием мужчины.
— Меня уже достал этот ежедневный бег по кругу! — яростно выдал Ник, скрипя дверцами шкафа.
Да что он там делает, ей Богу? — взвыла я про себя, покрываясь липким потом от абсурдности данной ситуации.
— Я заболел какой-то зудящей недостаточностью, разрывающей мои внутренности. — Откровенничал Ник. — Я ищу ответы на свою новую болезнь, не сижу, сложа руки, как любят поговаривать старшие по возрасту и опыту, читаю, увлеченно занимаюсь спортом, завожу новые знакомства. А чертово чувство неполноценности все не уходит, донимая и днем и ночью, ОСОБЕННО ночью.
Я уже мысленно сползла по стенке, оставляя любую попытку прервать этот крик души и просто слушала.
— Мне плохо от этого. Плохо именно потому, что я не способен понять, чего так сильно, до дрожи в коленях, до судорог в мышцах мне не хватает. Дома? Детей? Счастья? Секса? Это все не то, понимаешь?
Я снова что-то промычала в ответ.
— Черт, поставлю памятник тому, кто скажет, что со мной происходит! — произнес Ник, наконец, показываясь в дверном проеме в инвалидном кресле и с высоко поднятой головой. Он на секунду задержал удивленный взгляд на моем лице, потом кого-то поискал глазами, нахмурился и выругался.
— Вы кто?
Я растерялась. Нет, не от того, что Ник меня не узнал, а потому, что никак не могла отыскать нужные слова.
— Я… у меня… у нас с вами назначено интервью. — Промямлила, наконец, глядя на его белоснежную рубашку и считая пуговицы на ней.
— А где Рита?
Пожала плечами, после чего расправила их и уверенно посмотрела в его прищуренные холодные глаза.
— Ее здесь и не было.
Ник злился. Я видела это по выражению его лица, на котором надменность сменилась уязвимостью и уж потом злостью.
— Так какого черта вы притворялись ей? — спросил он таким ледяным тоном, что я невольно сделала шаг к двери.
— Вы не дали мне возможности и слова вставить, — ответила с вызовом, ища в его глазах хоть малейший намек на узнавание.