Мне было важно довести его до точки кипения, но остаться в здравом уме, что было невероятно сложно. Элис была права, мужчины у меня не было давно, а тело требовало удовлетворения. Я уже практически плавилась от настойчивых прикосновений Ника к моим позвонкам, затылку, ушкам, продолжая машинально прикусывать грубую кожу его большого пальца. Ник ласкал меня с такой нежностью, что хотелось закрыть глаза и таять, но я упорно ловила его взгляд до тех пор, пока он не сжал кулак и костяшками не провел по моей груди, ущипнув сосок.
Все! Взрывная волна ослепила сознание болезненной вспышкой, посылая импульс в низ живота, сосредотачиваясь там и сплетаясь в тугой комок, но чувство самосохранения говорило, что пора остановиться.
Резко отстранилась от мужчины, распахнув глаза.
— А я все думал, как далеко ты сможешь зайти, — будничным тоном прокомментировал только что произошедшее Ник, медленно поднося свой палец к губам и слизывая с него невидимую влагу моего рта.
Я мысленно застонала, приказывая себе держать спину прямо и не дрожать от возбуждения.
— Твои приемчики на меня не действуют, — отрезала сердитым голосом, хватая блокнот и ручку с кожаной скамьи.
И когда я успела от них избавиться?
— Да ну? — иронично изогнул свои чертовы губы мужчина. — Я уж было подумал, что таким образом ты пытаешься ускорить процесс своего собственного соблазнения.
— Таким образом, — чеканя каждое слово, — я пытаюсь доказать тебе, Ник, что ты все еще остаешься в статусе гребанного трахальщика, что меня немного пугает. У тебя всего семь дней на то, чтобы доказать мне свою способность на высокие чувства, только в этом случае я тебе… отдамся, — произнесла последнее слово с улыбкой на губах. — А пока ты полностью в моем распоряжении.
— С какой стати? — нахмурился Ник.
— Как это? — округлила глаза в притворном ужасе, — пари, дорогой, спор, соглашение… припоминаешь? Я делаю с тобой все, что захочу до тех пор, пока ты не теряешь голову от любви… КО МНЕ, после чего получаешь вожделенный приз в качестве моего тела, — ухмыльнулась, понимая, что это действительно не произойдет, и я, дура, все же потеряю любимую работу.
Какого вообще лешего вчера произошло? Почему я позволила жалость к мужчине, который меня раздражал, нервировал и пугал своей физической беспомощностью, возникающей по моей вине? Зачем я предложила ему себя в качестве подопытного кролика?
А вдруг… — постаралась затолкать случайную мысль в самые далекие уголки сознания, но отголосок все-таки неприятно кольнул под дых, — а вдруг я не удержусь и отдам ему свое сердце?
Нет! Конечно же, нет!
— Или ты теряешь работу, потому что, по-твоему, я не способен на любовь, не так ли? — зло прервал мой негласный монолог Ник. — Не понимаю изощренность твоего мышления, детка, — частил брюнет, — ты и в том и в другом случае остаешься в проигрыше.
— Как же так? — скрестила я руки на груди, — ты доказываешь мне свою неспособность на высокие чувства, но к тому моменту я уже делаю запись первого шоу в прайм-тайме с твоим участием и получаю заслуженные лавры. Наплевать, что потом мне придется уйти, если честно, то давно пора сменить работу на телевидении на что-то другое, устала я от общения с… людьми, — уже с реальным вздохом. — Но я буду удовлетворенаааа, — с придыханием.
— Тебе кто-нибудь говорил, что за этим ангельским личиком скрывается расчетливая циничная стерва?
— Да ну? — вернула я Нику его же слова. — Ммм, дай вспомнить…. Нет. Обычно мне говорят совершенно другие вещи, — приподняла я брови и медленно облизнула пухлые губки, — ну, там, про томность взгляда, про нежную улыбку…
— Про бесчувственное сердце, — закончил Ник тем же елейным голоском. — Ты черствая дура, Лика, если думаешь, что выиграешь этот спор. Я не слепой и вижу, как ты на меня реагируешь!
— Оу, и как? — почти смеялась я в ответ, игнорируя угрозу в его карих, сейчас почти черных глазах.
— Вот так! — он схватил меня за волосы, оттягивая их вниз, и жадно припал к губам в таком собственническом жестоком поцелуе, что я почувствовала на губах соль. Хотелось закричать что-нибудь обидное, ударить, разреветься в голос от обиды, но проклятый жар его тела, умелые ласки и сумасшедший напор выбили у меня почву под ногами, лишая остатков самообладания.
— Просто чертова дура! — дернул Ник мои волосы в последний раз, вызвав тем самым слезы на глазах, и, закинув на плечо полотенце, медленным шагом пошел в сторону раздевалки.