Александр Клавдиевич наморщился и сильно потер переносицу, словно собирался чихнуть, и спросил:
- А кто же у вас командир звездочки? И чем он его бил-то?
- Я, - тоненьким голоском ответила молчаливая девочка. - Он не больно бил. Тетрадкой. Только все равно… А Алка эта вообще не из нашей звездочки, - неожиданно горячо заключила она.
- А еще, когда Иванова заплакала, он обозвал ее мокрой цаплей, а извиняться не стал, - совсем потеряв голос от ощущения вины, прошептал мальчик.
Когда октябрята ушли, дед обратился к внуку:
- Ну вот что, троечник противный, послоняйся по квартире, и чтобы молчком, а я подумаю, что с тобой, поросенком осужденным, делать. И считай, что тебе повезло - бабки дома нет!
Дед ушел в туалет курить и думать, а Субботник слонялся по квартире и прислушивался, все больше впадая в смятение, - дед в туалете фыркал и всхлипывал, словно подавился дымом.
Субботник очень нелегко пережил осуждение. Обычные шалости, записанные на бумаге, представлялись не подлежащими прощению проступками, и неизвестно еще, что там придумает дед, который, похоже, плачет над его бедовой головушкой… Э-эх!
- Так зачем же ты эту Аллу за косу дергал? - вкрадчиво спросил дед.
- Низачем, - буркнул Субботник.
- Тогда почему?
- Нипочему.
- А я вот знаю и зачем, и почему!
- Почему? - осипшим голосом прохрипел внук.
- Да потому, что она тебе нравится и на тебя, противного троечника, внимания не обращает. Так, что ли?
Субботник вспотел. Дед попал в самую середку. Он очень хотел дружить с Алкой и, сломленный дедовой проницательностью, заговорил:
- Мы же раньше с ней дружили! В первом классе. А теперь она все Толик да Толик. Я раньше ее дерну - она меня книжкой хлоп! И обоим смешно. А сейчас чуть-чуть тронешь - как плакса плачет… У нас скоро день класса будет. Ну, как утренник, только после уроков. Я ее спрашиваю: «Ты в каком платье придешь?» А она: «В немазаном сухом, в каком Толик скажет!» И такая ехидная, как ехидна.
Дед слушал его внимательно и чему-то улыбался.
- Цапля, ехидна… Ты кончай этот зоопарк, - сказал он и продолжил: - В общем, так, осужденный. Извиняться тебе перед ней придется, и так, чтобы это отложилось в садовой твоей голове надолго. Знаешь, где она живет?
Субботник кивнул.
- Значит, мы сейчас идем к ней, ты извиняешься и даришь ей цветы.
Субботник повел было носом вправо и вверх, но дед точно так же повел носом и повторил веско: