— Рафаэлла? — послышался голос Маркуса. Тот же акцент. Тот же приторный тон.
— Да, Маркус.
— Значит, ты приехала.
«Конечно, ведь ты вызвал меня!»
— Да.
— Долетела нормально?
— Отлично.
— Вот и хорошо, — он прочистил горло. — Я заказал тебе люкс в «Эрмитаже». Позвоню, когда устроишься.
«Это уж точно. Как только войду в дверь».
— Хорошо, — холодно ответила она.
— Рафаэлла?
— Да.
— Ты не пожалеешь о своем решении.
«Конечно, пожалею, Маркус. В этом сомнения нет».
Он не позволил ей выбирать. Рафаэлла пригладила рукой длинные темные волосы и с глубоким вздохом откинулась на роскошные кожаные сиденья.
Рафаэлла. Она известна только под этим именем.
Рафаэлла.
Говорят, у нее магический голос. Она поет о грустных одиноких ночах и прокуренных ночных клубах, а не о девственницах и первой любви. Так же пел свои блюзы Билли Холлидей. В двадцать семь она прекрасно знает, как это делается. Даже лучше, чем следовало бы.
Рафаэлла поражала экзотической красотой. Зеленые глаза, выступающие скулы, широкий полный рот, оливковый цвет лица. Темные, прямые блестящие волосы по спине спускались до талии. Скорее худенькая, чем аппетитная, она прекрасно выглядела в мужском костюме большего размера и тонкой шелковой блузке.
Рафаэлла пришла к славе из бездны. Еще полтора года назад о ней никто не слыхал. А теперь она — звезда. Причем яркая. Подобно метеору, она летит к вершине музыкального Олимпа. Раньше Рафаэлла считала, что известность принесет ей свободу, а случилось совсем наоборот. В ее жизни появился Маркус Ситроэн, которого она возненавидела всеми фибрами души.
— Бобби Манделла, ты хоть понимаешь, как тебя любят? — хорошенькая негритянка по имени Сара улыбалась, сидя на краю стола.
Бобби, удобно развалившись в кожаном кресле, протянул к ней руку: