И все же вернулся наш театральный коллектив, театр имени Шолом-Алейхема, блестящий театр, известный во всем мире. Но оказалось, что нельзя подобрать в городе помещения… Было принято «мудрое» решение — отправить театр в Черновцы до лучших времен. И отправили. Вернулся Кабинет еврейской культуры при академии наук. Но он влачил жалкое существование. Был сокращен состав, резко урезан план его работы…
С огромным трудом удалось добиться в центре, в Москве, разрешения издавать в Киеве литературно-художественный альманах на еврейском языке, языке идиш. Это вместо нескольких журналов, издававшихся на Украине до войны…
Мы считали это крупной нашей победой, а чиновники посмеивались. Некоторые из них потирали руки и шепотом предвещали:
— Это плохо кончится. Пиррова победа… Наши недоброжелатели состряпают какую-нибудь кляузу, припишут «национализм», и все выйдет вам боком…
Меня назначили редактором альманаха. В редколлегию вошли писатели Нотэ Лурье, Матвей Талалаевский, критик-литературовед Хаим Лойцкер, прозаик Ихил Фаликман — все фронтовики.
Альманах с первых дней привлек внимание наших писателей не только Украины, но всех республик. О нем хорошо отзывались не только в нашей стране, но и за рубежом. Его читали в Америке, Канаде, Франции, Аргентине. Казалось, наконец-то возрождается наша древняя литература, родной язык. Но не тут-то было! С некоторых пор нам начали ставить палки в колеса. Большие препятствия чинили всякие цензоры, «знатоки» еврейской словесности, они грубо вмешивались в наши дела, в каждом произведении искали блох. Безграмотные чинуши, не имевшие никакого отношения к нашей культуре, языку, «глубоко изучали» каждое слово, «читали» страницы альманаха через увеличительное стекло, искали крамолу, «национализм» и еще черт знает что.
Руководство Союза писателей, возглавляемое тогда Максимом Рыльским, Миколой Бажаном, не раз заслушивали наши отчеты, давали высокую оценку работе, отмечали, что издание пользуется большим вниманием читателей, а произведения, печатающиеся в нем, стоят на высоком идейно-художественном уровне. Мы продолжали улучшать свое издание, делали альманах живее, интереснее.
Казалось, никаких претензий к нашей редакции не могло быть.
Вполне естественно, что еврейские писатели Украины активно сотрудничали с еврейской московской газетой «Эйникайт» («Единение»), основанной в начале войны и игравшей большую роль в возрождении национальной культуры, мы были связаны и с еврейским альманахом «Родина», выходившем в Москве. Кстати, из-за отсутствия в Киеве полиграфической базы, еврейского шрифта мы печатали первые номера нашего альманаха «Дер штерн» («Звезда») в Москве. Вместе с нашими московскими коллегами — еврейскими писателями — проводили во многих городах страны литературные вечера, сотрудничали с Еврейским антифашистским комитетом, созданным в начале Отечественной войны в Москве и внесшим свой вклад в борьбу с фашизмом, в частности, комитет организовал сбор средств в пользу Советской Армии в разных странах мира. В 1943 году в Соединенные Штаты Америки, Англию, Канаду, Бразилию были направлены посланцы нашей страны — великий актер, председатель Еврейского антифашистского комитета Соломон Михайлович Михоэлс, известный народный поэт Ицик Фефер, которые провели огромную работу за рубежом по сплочению антифашистских сил мира, сбора средств для нашей страны. Миссия нашей делегации была высоко оценена всемирной общественностью, а также в нашей стране. Комитет, который проводил в стране и за рубежом большую работу в пользу скорейшего разгрома фашистских захватчиков, пользовался огромным авторитетом. Сюда входили крупнейшие деятели культуры, искусства, ученые, поэты, художники, военные, рабочие, колхозники.
Никто, однако, не представлял себе, что по указке «мудрого отца и учителя» Сталина готовилась страшнейшая провокация против Еврейского антифашистского комитета, фабриковалось чудовищное «дело» против огромной группы представителей лучшей части нашей интеллигенции, людей с мировым именем.
Началось это с того, что 13 января 1948 года в городе Минске под колесами грузовика погиб Соломон Михайлович Михоэлс.
Великий актер, общественный деятель прибыл сюда, чтобы посмотреть спектакль, выдвинутый на соискание Сталинской премии. А Соломон Михоэлс был членом комитета по премиям…
«Трагическая смерть великого человека!»
Весь мир был потрясен этим известием.
Что за нелепая смерть! Еще совсем недавно Михоэлс играл на сцене своего театра Короля Лира. Все были восхищены его игрой. Он пребывал в прекрасной форме, в ореоле славы, ни на что не жаловался, только на то, что нет свободного времени для творчества, был здоров, бодр, энергичен, накануне смотрел новую постановку в Государственном театре Белоруссии и ни с того ни с сего — «трагически погиб» на безлюдной разрушенной улице Минска… Под колесами грузовика… «Убили с целью ограбления» — такая версия была пущена чекистами. Но странное дело: «грабители» ничего не взяли из карманов своей жертвы, даже золотого портсигара и дорогих часов, подаренных великому актеру и режиссеру в Америке. Удивительные грабители…
Люди догадывались, что это было необычное убийство, трагическая смерть. Также понимали, кто является вдохновителем и исполнителем этой дикой смерти.
С годами стало известно, как это произошло, ибо тайны не могут существовать вечно. Об убийстве великого актера рассказала в своих воспоминаниях дочь Сталина — Светлана Аллилуева. Она в тот далекий вечер сидела дома, готовясь к лекциям. Раздался вдруг телефонный звонок. Отец снял трубку. Видно, звонил Берия. Что именно тот говорил, Светлана не слышала, но уловила ответ отца: «Не лучше ли ему устроить автомобильную катастрофу?»
Указание «великого друга народов» было тут же выполнено.
Утром Светлана встретила в школе свою знакомую, дочь Михоэлса. Та была вся в слезах. Рыдая, она поведала:
— Ночью грузовая машина в Минске убила моего отца…
И Светлана поняла, о ком шла вчера речь, когда отец разговаривал по телефону с Берия.
Не успели еще оплакать смерть великого актера, как начались дикие репрессии против его друзей, приятелей, коллег, против целого народа, его культуры, искусства.