— Пообедать, голоден, как Парсум. Да и неплохо бы умыться и переодеться.
Слуга махнул полотенцем кому-то за стойкой. Появилась дебелая девица с крепкими руками, в которых она держала льняное полотенце.
— Прошу вас, мастер, — она сделала пародию на книксен и указала на заднюю дверь. Девица скользнула за мной. Во внутреннем дворе был ещё один колодец, пара лавок и небольшая деревянная лохань для хозяйственных нужд. Я с удовольствием стянул с себя пропылённую одежду, оставшись только в исподних штанах. Девица, ловко подхватив с колодезной приступки маленькое ведро, полила мне на руки, плечи и спину. Ещё одно удовольствие в жаркий день. Быстро растер тело полотенцем, натянул прихваченные обновки. Заодно оценил удобство и красоту шёлковых рубашек с непривычными завязками у ворота и запястий. Оставил свои старые сапоги рейнджера, пояс Алхимика, перевязь с ножами. Сменил куртку на новую с жёсткими вставками у воротника и на локтях. Всё! Красавéц!
С радостным удивлением обнаружил, вернувшись в трактир, что меня уже ожидал стол с холодными закусками и кружечкой светлого. Водные процедуры подстегнули аппетит. Последовавшая за закусками ягнятина с запаренной тыквой подняла настроение на недосягаемую высоту. А жизнь то налаживается! Попивая вторую кружку солодового удовольствия, попросил на пробу принести чего-нибудь покрепче. Предложенные напитки удручали. Сивушный запах, от которого должны дохнуть мухи, подозрительный вид. Кривые глиняные бутылки. Печально.
— Эти хумансы совсем не смыслят в настоящем пойле… — тихий вибрирующий голос за моей спиной заставил меня поёжиться. Я развернулся. За соседним столом сидела примечательная пара посетителей. Огромный орк, с кожей необычного светло-зелёного оттенка, сплошь покрытой вязью татуировок, горой возвышался над столом. Глаза его были лукаво прищурены и смотрели на меня в упор. Рядом с ним сидел маленький худощавый человек с необычными длинными белыми волосами, закрывающими лицо. Он сидел вполоборота ко мне и сосредоточенно поглощал из своей миски что-то напоминающее обыкновенную лапшу.
— Всецело согласен с вами, — кивнул я орку, — в Варрагоне из напитков, вызывающих уважение, я встречал только пиво и вино.
— Времена напитков, достойных настоящих воинов ушли в прошлое, как и сами воины… — теперь ко мне повернулся беловолосый. Широкое лицо, выдающиеся скулы, узкий разрез глаз — представителя этого народа я видел впервые. И, чтобы не быть невежливым, представился, привстав:
— Эскул ап Холиен, уважаемые. Целитель.
— Целитель!? — хлопнул себя по голым бёдрам орк, — это с трофейными то ножами? Ты слышал, Сонгар? — он дружески пихнул своего соседа, который невозмутимо продолжал поглощать еду. Тот, в свою очередь, аккуратно промокнул губы льняной салфеткой, посмотрел на меня внимательно.
— Зоррах, не придирайся, целитель это, не видишь, амулет Трёх Сестёр на нём? Извините нас. Меня зовут Сонгар, а моего зелёного громогласного друга — Зоррах.
— Очень приятно, — колоритная парочка очень заинтересовала меня, — а почему Зоррах так удивился, узнав, что я целитель? — обратился я к беловолосому.
— Всё просто, мастер Холиен. Зоррах неравнодушен к холодному оружию. А у вас редкий трофей. Ножи гарпий. Не часто встретишь в Варрагоне. Они их не продают. Значит взяли в бою. Вот зелёный и позавидовал.
— Ничего и не позавидовал! Подумаешь, если надо, я таких ножей себе сотню достану! — орк насупился и отвернулся. Беловолосый усмехнулся и продолжил есть.
— А позвольте угостить вас, уважаемые. Что вы предпочитаете, пиво, вино?
Глаза повернувшегося орка радостно заблестели, но, наткнувшись на взгляд Сонгара, зеленокожий потерял вспыхнувший энтузиазм.
— Спасибо, но мы не пьём днём. Много работы, — важно ответил Зоррах.
Беловолосый согласно кивнул.
— Тогда, может быть, освежающего морса или фруктовой воды?
— Это можно, — важно кивнул орк.
Я поманил слугу и через минуту, перехватив у него кувшин, поставил его на стол новых знакомых, присев на свободный табурет. Стульями таверна не баловала посетителей. Но и до банальных лавок не опускалась.
Орк разлил пахнущий лесными ягодами напиток по двум кружкам, сам же смачно приложился к кувшину и в два глотка осушил остатки морса.
— Ух, хорошо! — рыгнул Зоррах и похлопал себя по животу.