- Ещё добавил, - угрюмо ответил Виталий.
- Чего же ты добавил? - поинтересовался Цветков. - Будь добр, доложи.
Виталий сказал о своём намерении спросить у Пашкиной жены про собутыльников мужа и, помедлив, добавил:
- Я вот про эту записную книжечку всё думаю, которую мы у убитого нашли. Что там на первой страничке за числа написаны, не пойму. - Он повертел в руках дешёвую книжечку в блестящей ярко-зелёной обложке из хлорвинила. - Записаны они как-то торопливо, на ходу. Цифры корявые, неровные. А вот телефон Вали совсем по-другому записан, видите? Потом написал, не спеша.
- Интересно, где он купил эту книжечку, - заметил Игорь, чуть наклонившись к Виталию.
Цветков привычно поутюжил ладонью затылок и недовольно проворчал:
- Да, милые мои, всё как-то непросто складывается с этим делом. Вот что я вам доложу.
- Накопление тумана, Фёдор Кузьмич, - усмехнулся Игорь. - Первая стадия в любом деле, сами нас этому учите.
- Да брось! Не так уж много здесь тумана, - махнул рукой Петя Шухмин.
- Московская фабрика, - продолжал рассуждать Виталий, рассматривая книжечку. - Бумага дрянная, а уж обложечка… В руки взять противно. И кто-то покупает, однако. В Москве. Какие-то чудаки. Школьники, что ли? Зачем она им… А может… - Он поднял голову и посмотрел на Цветкова: - Надо бы кое-что проверить, Фёдор Кузьмич.
- Именно, - кивнул в ответ тот. - Вот тебе на завтра ещё одно дело. - Он вздохнул и оглядел собравшихся: - Ну всё, милые мои. На сегодня хватит. Валяйте по домам.
Следующий день начался с неудач.
Пашкина жена наотрез отказалась ехать в морг и опознавать убитого. А когда Виталий показал ей фотографии, она решительно объявила, что в жизни не видела этого парня.
- А к Пашке кто хотите мог приехать, - зло сказала она. - И брат, и сват, и племянник. Думаете, я их всех знаю? Вся родня у него такая, как он. Все вкривь и вкось пошли. Глаза бы мои их не видели, зараз этих!
Так же решительно Зина отказалась назвать и собутыльников мужа.
- Всю шваль окрестную приваживает, - глотая слёзы, говорила она. - Каждый день новые. Господи, когда я от него, окаянного, только избавлюсь, кто бы мне сказал!
Словом, Виталий уехал от неё ни с чем. Версия «племянника» не получила нового подтверждения, но и не была опровергнута. Теперь Виталий рассчитывал только на допрос самого Пашки следователем прокуратуры Исаевым.
А Виталия ждало в этот день ещё одно дело, вернее, одна проверка. Мысль о ней мелькнула вчера одновременно у Виталия и Цветкова. Это было связано с новенькой записной книжкой в нелепом зелёном переплёте.
Ни в одном из московских аэропортов в киосках не продавалась такая книжечка - ни в этот день, ни три дня назад, когда произошло убийство, ни в предшествующие дни. Киоскёры вертели в руках зелёную книжечку и пожимали плечами.
Тогда Виталий на всякий случай решил побывать на вокзалах На трёх из них он тут же обнаружил подобные записные книжечки.
- Приезжие исключительно и покупают, - сказал ему один из продавцов, толстый, с одышкой, совершенно распаренный старик, всё время обмахивавшийся газетой, - Москвич такую ерунду никогда не купит. Поэтому в городе и не ищите. Исключительно у нас. И то не идут. Вот, извольте. Мне неделю назад десяток прислали. А продал за всё это время только три. Это же исключительно ненормально! Пользуются, понимаете, моей мягкотелостью.
- А помните, кто купил те три? - поинтересовался Виталий.