- Сказать можно. Тем более что Николая на суде не будет.
- Так дерьмово работаете, - скривил губы Гришка.
- Выходит, хорошо запрятался. Остальных-то нашли.
- Знаем, как запрятался!
- Он тебе, выходит, доложил?
- Он меня как увидит, трясётся, сука.
- Ну и не свисти тогда, что чего-то знаешь. Докладывать он тебе, выходит, не станет. Ты лучше на него с себя не перетягивай.
- Выйду - всё равно придушу, - закусил губу Гришка.
- Не скоро выйдешь.
- Убегу.
- Ещё того хуже.
- Всё равно убегу. Пусть хуже. Зато дотянусь.
- Нет. Его уже у той старухи не будет.
Гришка насторожённо и чуть озадаченно посмотрел на Виталия, потом вдруг злобно ощерился:
- Знаете? И не берёте? Может, он, сука, всех нас и заложил? - Гришка хохотнул. - Трепанул, начальник. Сам его там небось и спрятал, а?
- Где это «там»? - недовольно спросил Виталий таким тоном, словно хотел лишь проверить, знает ли сам Гришка тот адрес.
- Знаю, где там. На Гоголевской.
- Ну, - усмехнулся Виталий не очень уверенно и даже слегка встревоженно. - А дальше что?
- А дальше… - Гришка впился в него смеющимися глазами и медленно, с издёвкой сказал: - Красный домик… Номер семь, что ли… во дворе… второй этаж… третье окно от угла… Вот где твоя старуха. Всё в цвет, начальник, а?..
Виталий неопределённо пожал плечами.
А дальше уже не составляло труда выяснить, что за старуха живёт по адресу, который указал Гришка. Ею оказалась мать директора меховой фабрики Михаила Прокофьевича Пивоварова.
Круг замкнулся.