— Живу я здесь. Как выйти — покажу. А я здесь останусь. После полной оплаты. Самим же будет лучше, если от договора не откажетесь.
— Да я т-т-тебя! — Ждан вытащил из мешка кистень и вознамерился стукнуть звача в лоб.
— Погоди! — одернул его Гонт. — Он прав. Я от своих слов никогда не отказывался. Будет плата. Будет.
Здрав довольно оскалился. Гонт порылся в своем мешке, извлек несколько монет, завернутых в грязную тряпку, отсчитал и протянул звачу. Здрав протянул ладонь, и Гонт ссыпал туда монеты. Поднеся ладонь к глазам, звач пересчитал золотые и, довольный, сунул их за пазуху.
— Надбавишь за дополнительные услуги? — наглым тоном спросил Здрав.
— О чем разговор, — Гонт весело хмыкнул. Сделал шаг к звачу и со всей силы вмазал тому в челюсть.
Здрав шлепнулся в лужу, и торговец довольно потер руки. Илья глянул презрительно.
— Осуждаешь? — завел Гонт разговор. — С ним только так и можно, а то на шею сядет — не снимешь, не спихнешь.
— Добрее надо быть, добрее.
— Ах, добрее?! — Гонт взбеленился. — Это что значит, по-твоему? Прощать? Этому уроду, который нас подставляет?
— Да, и ему. Потом сторицей воздастся, — Илья говорил уверенно.
— Слышал я такую болтовню, приходилось, — Гонт говорил быстро, с надрывом, — да только недолго эти люди в живых оставались.
— Зло — и в тебе, и в них.
— Нет во мне зла! — Гонт почти кричал. — Я — работаю. Не ради себя. Ради мира своего!
Здрав забулькал, закашлялся, привлекая внимание, перевернулся и постоял на карачках. Потом поднялся из лужи, злобно посмотрел на Гонта с Жданом и молча пошел к своей деревушке.
— Нажил ты себе врага, Гонт, — Илья позволил себе слегка позлорадствовать. — Приятнее жить будет?
— Может, и так. Тебе-то что? Продам товар, и наши пути разойдутся.
— К людям надо по-хорошему.
— Что, ко всем?
— Ко всем. Даже к врагам, — предупредил Илья вопрос Гонта.
— Чтоб им нас легче убивать было!
— А если они не станут этого делать?