Антон посмотрел по направлению, указанному стариком, быстро насчитал на поле семь едва приметных холмиков.
– Дак вот, сказывают, в них захоронены воины Ермака Тимофеевича. В этих местах у него битва с татарами состоялась. Сейчас курганов ровно семь, а было ровно восемь. Один перед Отечественной войной разрыли. Из Новосибирска люди приезжали. Все лето рыли. Наши колхозники помогали, а я, можно сказать, помощником номер один был. Даже от Маркела Маркелыча неприятность поимел. Он до войны уже у нас председательствовал и при людях тогда меня оконфузил. Сказал: «Надо в колхозе, Кузьмич, работать, а не придуриваться. Ермака без тебя откопают». Только я не в обиде за эти слова. Молоденьким совсем тогда был Маркел Маркелыч…
Чтобы прервать словоохотливого деда, Антон спросил:
– Вас как зовут, дедушка?
– Меня-то? – растерялся старик. – Егором… Егор Кузьмич, по фамилии Стрельников.
– Так вот, Егор Кузьмич, насколько я знаю историю, Ермак до этих мест не доходил.
– Дак, слышь-ка, истории ведь люди пишут. Они очень легко ошибиться могут. Большие ученые мировых стран и те ошибаются, – старик надвинул картуз на пригретую солнцем лысину. – Вот в одном журнале было сообщение…
– Что же вы искали при рытье колодца? – опять прерван старика Антон.
– Остатки ермаковских воинов. Антересовало меня, здоровше или нет в те давние времена люди были.
– И что же?
– Ничего не нашел. Далеко от курганов рыли.
– Экспедиция из Новосибирска тоже ничего не нашла?
Старик поморщился и махнул рукой:
– Так кое-что… Глиняные черепушки разные.
– В каком году забросили колодец?
– В одна тысяча девятьсот шестьдесят шестом, – не задумываясь, ответил старик и уточнил: – Тринадцатого сентября.
– У вас отличная память, – поразился Антон.
– Вышло такое совпадение, что аккурат в эту дату я подался на пенсионный отдых.
– Шестьдесят лет исполнилось?
– Как тебе сказать… – старик замялся. – Шестьдесят-то годков мне раньше стукнуло, а в эту дату старуха настояла. По глупому женскому уму оконфузила меня перед начальством. Баба она у меня с норовом, об этом все Ярское знает.
– Отчего колодец забросили?
– Кот в нем утопился. На культстане обчественный такой здоровущий котина жил, по прозвищу Мономах. Вот он, должно быть, ночью и сбулькал в колодец.