— Хорошо, Билл, — кивнул президент, — я верю вам на слово.
— Не только мне, сэр, — поправил Эрл Фрейзера. — Сотни людей принимали участие в подготовке этого проекта. Все ученые мира в последние часы занимались только астероидом. Пока это лучшее, что мы можем предложить.
Фрейзер замолчал, уставив отсутствующий взгляд куда-то в пространство. Через пару секунд он зашевелился и посмотрел на собеседника.
— Вы никогда не задумывались, Билл, каким отличительным свойством обязаны обладать все добившиеся успеха политики?
— Как-то не приходилось, сэр. — Эрл мысленно вздохнул и приготовился терпеливо выслушать нравоучительную тираду, до которых президент, по слухам, был большой охотник.
— Способностью увидеть что-то хорошее даже в самой распроклятой ситуации. Вот сейчас, к примеру, мы с вами обсуждаем не конец света, не так ли?
— Так, — согласился советник. — А точнее, конец изрядной его части.
— Правильно, я чувствую поддержку в ваших словах, Билл. Скажите, наши люди уверены, что русские бомбы сработают, как надо?
— В достаточной степени, сэр. В науке вообще трудно быть уверенным в чем-то на сто процентов. Но русские имеют большой опыт в применении аналогичных устройств, скажем, для прокладки тоннелей, строительства каналов, разработки крупных рудных месторождений открытым способом.
— Допустим, все пройдет нормально. — Президент побарабанил пальцами по столу. — А теперь посмотрим на потенциальные выгоды, которые принесет нам это предприятие. Прежде всего, Америка получит моральное право в очередной раз провозгласить себя спасительницей человечества. Готов спорить, Билл, мои рассуждения кажутся вам излишне рациональными, но я, как президент, обязан принимать во внимание все аспекты проблемы. К тому же я рассчитываю, что через два года опять смогу занять это кресло.
— Разумеется, сэр. — Эрл благоразумно сохранял почтительное выражение лица. На предыдущих выборах он голосовал за соперника Фрейзера.
— Так, проверим теперь, правильно ли я понял ваш доклад. — Президент с интересом посмотрел на схему полета астероида. — Вы сказали, что после взрывов космическое тело выйдет на стабильную орбиту?
— Совершенно верно, сэр.
— В таком случае через какое-то время мы сможем разместить на нем хотя бы часть аппаратуры с наших коммуникационных и научно-исследовательских спутников?
Эрл улыбнулся, надеясь, что президент не сочтет его улыбку чересчур снисходительной.
— Не совсем так, сэр. Орбита будет стабильной, но не геосинхронной. Впрочем, я не вижу препятствий для использования астероида в качестве базового спутника. Вы правы, по сути дела, это бесплатная космическая лаборатория, по размерам много большая, чем все то, что мы в состоянии будем когда-нибудь запустить.
Президент одобрительно кивнул:
— Вот это нам подходит. У Земли появляется вторая Луна, сулящая в обозримом будущем большие экономические выгоды.
— Вполне возможно, сэр. — Эрл осторожно кашлянул. — И все-таки я не думаю, что этот вопрос имеет первоочередное значение.
Президент заерзал в кресле. В его голосе мелькнула нотка почти детской обиды.
— Вам легко говорить, Билл! Легко говорить! Но это мне, а не вам придется выбивать ассигнования у конгресса. Вот погодите немного — еще не то увидите! Если все получится, как мы задумали, даю голову на отсечение, через пару месяцев не меньше дюжины сенаторов начнут с пеной у рта требовать присоединения астероида к территории Соединенных Штатов. А что буду делать я? Отражать претензии Кубильтова с его кремлевской бандой? Успокаивать вечно недовольных европейцев?.. Короче говоря, вы меня поняли. Помимо науки здесь столько всего замешано, что сам черт ногу сломит.
Эрла страшно раздражала многоречивость Фрейзера.