Увы, она не прошла бесследно. На следующее утро после молитвы Убийца оскалился на меня:
— Дилэни, это ты вчера после уроков дрался во дворе?
Секунду-другую я колебался. Может, и вправду не стоит ломать копья? Но тогда невидимки исчезнут навсегда… И я снова решился на правду.
— Да, сэр, — ответил я, и на сей раз никто даже не хихикнул. Все поняли: я окончательно рехнулся, и теперь следили за мной затаив дыхание.
— С кем ты дрался?
— Я не могу этого сказать, сэр, — выдавил я из себя. К горлу подкатил комок. Невидимкам-то хорошо, посмотрел бы я на них, доведись им вот так стоять перед Убийцей!
— С кем он дрался? — небрежно спросил Убийца, уперев руки в стол и глядя в потолок.
— С Горманом, сэр, — ответило сразу несколько голосов — да-да, вот так запросто!
— Кто ударил первый? Горман?
— Нет, сэр. Первый ударил он.
— Встань, — велел мне Убийца и взялся за трость. Он подошел к Горману: — Возьми это и сам ударь его. Только как следует. — Он ободряюще стиснул локоть Гормана. — Дилэни возомнил себя героем. Покажи ему, что мы о нем думаем.
Ухмыляясь во весь рот, Горман направился ко мне. Конечно, для него это — веселая шутка. Да что для него — для всего класса. Все, как один, покатились со смеху. Даже Убийца позволил себе скромно улыбнуться — вот какой я умный.
— Вытяни руку, — приказал он мне.
Я не послушался. Я чувствовал себя зверьком, попавшим в ловушку, и едва соображал, что происходит.
— Вытяни руку, я сказал! — нетерпеливо рявкнул он.
— Не вытяну! — выкрикнул я в полнейшей истерике.
— Что-о? — воскликнул он, не веря своим ушам, и метнулся ко мне через всю комнату с поднятой рукой. Неужели ударит? — Что ты сказал, грязный воришка?
— Я не воришка, я не воришка! — завизжал я. — Пусть только подойдет — сразу в глаз получит! Вы не имеете права давать ему трость, не имеете права называть меня воришкой! Только попробуйте еще раз так скажите — сразу пойду в полицию, пусть они разбирают, кто воришка, а кто нет.
— Ты отказался отвечать на мои вопросы! — заорал он, и, будь я в здравом уме, я бы заметил — а ведь он струхнул. Да, струхнул; наверное, его напугало слово «полиция».
— Отказался, — выговорил я сквозь рыдания. — И не буду отвечать! Я не шпик.
— Ах вот что. — Он насмешливо хмыкнул: — Значит, помогать учителю — это, по-вашему, шпионить, мистер Дилэни?
— Да, и все они тут — грязные шпики, все до одного, а я для вас шпионить не буду. Сами шпионьте!