— Ну да, в котором часу?
— Уж этого я вам никак не скажу. После чая много времени прошло. Это точно.
— А немного точнее вы не могли бы?..
— Нет, не могу. Я ведь без дела не сижу, кручусь по хозяйству день-деньской. Некогда мне на часы глядеть. Да все равно толку мало — будильник каждый день отстает на три четверти часа, то его подвести надо, то завести — я никогда и не знаю, который час.
Я начинал понимать, почему нам никогда не подают еду в назначенное время. Иногда обед сильно запаздывает, зато завтрак подают на удивление рано.
— Это было задолго до того, как пришел мистер Реддинг?
— Да нет, незадолго. Минут десять — четверть часа, самое большое.
Я кивнул, довольный ответом.
— Все? — спросила Мэри. — А то у меня мясо в духовке, а рис, небось, уже весь выкипел.
— Хорошо. Можете идти.
Она вышла, а я обратился к Гризельде.
— По-видимому, нет никакой возможности заставить Мэри говорить «сэр» или «мэм»?
— Я ей говорила. Она никак не может запомнить. Не забывай, она попала к нам совсем неотесанной девчонкой.
— Это я отлично помню, — сказал я. — Но неотесанные предметы не должны же вечно оставаться в первозданном состоянии. Мне кажется, можно было бы хоть немного научить ее готовить.
— Знаешь, я с тобой не согласна, — сказала Гризельда. — Ведь мы платим прислуге сущие гроши. Стоит нам ее немного подучить, как она от нас уйдет. Само собой. К тем, кто может себе позволить платить побольше. Но пока Мэри не умеет готовить и у нее такие жуткие манеры — можем спать спокойно, никто ее у нас не переманит.
Я понял, что моя жена ведет хозяйство вовсе не просто так, как бог на душу положит. В ее методах есть нечто обдуманное! Хотя стоит ли вообще держать прислугу, которая не умеет готовить и швыряет тарелки на стол с такой же обескураживающей резкостью, как и слова, срывающиеся у нее с языка? Об этом можно было бы поспорить.
— Кроме того, — продолжала Гризельда, — сейчас ей надо прощать любые грубости. И нельзя ждать, чтобы она особенно горевала о смерти полковника Протеро — ведь он засадил за решетку ее молодого человека.
— Как, разве он посадил в тюрьму ее парня?
— Ну да, за браконьерство. Да ты его знаешь — Арчер. Мэри гуляла с ним два года.
— Этого я не знал.
— Лен, милый, ты никогда ничего не знаешь.
— Вот что странно, — сказал я. — Все твердят, что выстрел донесся из лесу.