- Алексей Михайлович верен себе, - ворчала, раздеваясь, мама, - всегда сумеет куда-нибудь свои денежки пристроить. Без этого ему и жизнь не в жизнь.
- Но ведь ты же сама сказала - нехорошо даром такой подарок брать? - не выдержав, возразил я.
- Спи, пожалуйста, не твоё дело! - рассердилась мама и продолжала ворчать: - Нет, каково! Целый день у больных просидел, а вместо гонорара попугая домой привёз да ещё сам же за него пятнадцать рублей заплатил!
Долго ещё мы с мамой никак не могли заснуть: я - от радости, мама - от негодования.
Моё пробуждение было совсем необычным.
Я вскочил в полусне с кровати, не понимая, что происходит. За окном начинало светать. В комнате было ещё темновато, но мама тоже почему-то проснулась. В доме полнейшая тишина. И вдруг из кабинета Михалыча донёсся дикий, нечеловеческий крик.
Мы с мамой бросились туда. И что мы увидели?
На полу перед клеткой попугая сидел на корточках в нижнем белье Михалыч. Он растерянно повторял:
- Ну, что ты, ну, что тебе нужно? Перебудишь всех!
А попугай, весело поглядывая на него чёрным озорным глазком, приплясывал, сидя на жёрдочке.
В тот миг, когда мы с мамой вбежали, он приподнял свой великолепный ярко-жёлтый хохол и ещё раз издал ликующий крик. От этого крика мама заткнула уши, а я даже присел на пороге комнаты.
- Что он хочет, что ему нужно? - простонала, мама.
Попугай крикнул ещё разок.
- Ой, пусть только не орёт, я всё сделаю, что он захочет! - взмолилась она.
Мы бросились в столовую, принесли оттуда сахару, печенья, конфет.
Но попугай, видно, желал что-то совсем другое. Он сразу же до крови укусил маму за палец, когда она попыталась его угостить. А потом так заорал, что мы все в ужасе отскочили от клетки.
- Что ж теперь будет? - растерялась мама. - У меня сейчас начнётся мигрень.
- Может, попробовать его в сад вынести? - подумав, сказал Михалыч.
- А что, как он и там орать начнёт? Всех соседей разбудит. Не поймут ничего, решат, что у нас в саду кого-нибудь убивают.
- Но нужно же что-то делать! - раздражённо ответил Михалыч. - Отнесу попробую.
И мы двинулись в сад.
Впереди Михалыч, в ночных туфлях, в нижнем белье, нёс клетку с лихо танцующим попугаем; за Михалычем шла мама в капоте. Я тоже в очень лёгком туалете завершал шествие.