- Вот история-то вышла, - бодро сказал Михалыч. - Выехал я за город; машина работает идеально. Несусь по шоссе, только ветер посвистывает. Так незаметно откатил вёрст за пятнадцать. Ну, думаю, пора и домой. Остановился. Закатил мотоциклет на обочину, покурил, отдохнул и хочу обратно ехать. Включаю газ, что за ерунда - не включается. Туда-сюда - машина как мёртвая. А тут, вижу, тучи заходят, начал дождь накрапывать. Бился, бился, всё попусту. А как на грех, ни одной подводы на шоссе не видно. Пришлось пешком идти в ближайшую деревню и нанимать подводу. Еле втащили этого чёрта на телегу. Ужасно тяжёлый. Так и вернулся на лошадке домой.
- А мотоциклет-то где? - спросила мама.
- Да во дворе под навесом стоит.
- Его бы вытереть нужно, а то весь заржавеет.
- Ничего с ним, дураком, не случится! - сурово ответил Михалыч. - Не хочет ездить - и чистить его незачем.
- Так, так! - грустно вздохнула мама.
С каждым днём Михалыч всё более и более враждебно поглядывал на своего металлического коня.
Из кабинета его перевели в переднюю и поставили в сторонке в тёмный угол. Но и тут он казался Михалычу не у места.
- Всю переднюю загородил! - частенько ворчал он, раздеваясь. Превратили квартиру в каретный сарай. Скоро совсем жить негде будет.
На такую воркотню мама обычно ничего не отвечала, только негодующе пожимала плечами. Этот жест ясно говорил без всяких слов: «Сам же завёл, и сам же на кого-то злится. Потеха, право!»
Приходя с работы, Михалыч обычно делал вид»; что и забыл «об этой дурацкой машине».
Но иногда у него вдруг будто рождалась какая-то надежда: «А что, как заведётся да и поедет?»
И вот как-то раз Михалыч вновь после долгого перерыва решил попытать счастья.
Машина покапризничала, но всё-таки завелась.
- Только, ради бога, далеко не уезжай! - просила его мама. - Ну, сделай круга два по городу и возвращайся.
В этот день Михалыч был в отличном настроении.
- Не беспокойтесь, мадам! - сказал он. - На сей раз всё будет в порядке. Я, кажется, в конце концов перехитрил этого упрямца. - И он ласково похлопал по кожаному седлу машины.
Я попытался заговорить о том, что раз конь объезжен, нельзя ли и мне сегодня прокатиться.
Но мама грозно взглянула на меня и как отрезала:
- Ни в каком случае!
- Не горюй, Юра, - подмигнул мне Михалыч. - Теперь мы его обуздали. Скоро и мама на нём кататься будет.
Я проводил Михалыча и побежал в сад играть в охотника. Уже начало темнеть, когда мама позвала меня пить чай.