Но Бес чуть шевельнул рукой, и… маска с его лица слетела. Впервые за десять лет.
Узкое лицо, рассеченное тонкими ритуальными шрамами, холодный взгляд. Немой вопрос.
– Ты никогда раньше с нами не спорила. И никогда по‑настоящему не приказывала. – Обратился ко мне на “ты”. Впервые за десять лет.
– Так надо.
– Нет.
– Вы просто погибнете. И лишь Ауте знает, кого утащите с собой.
– Мы не так беспомощны, как тебе могло показаться, даже если эти шакалы и нашли способ влиять на нас своими мерзкими трюками! – Гнев, почти неконтролируемый. Впервые за десять лет… Нет, сегодня определенно день сюрпризов. Знать бы еще, когда он кончится…
– Это не имеет ни малейшего отношения к тому, что случилось недавно, Бес. Круг Тринадцати с их глупыми погремушками просто подвернулся под руку, они ничто. Здесь начинаются… старые заморочки вене. А вы – чужие. Уйдите. Всего на пару дней.
– Ты погибнешь? – Он так спокойно спросил, так пугающе рассудительно. Оставалось лишь гадать, что этот Безликий успел понять.. – Раньше или позже – какая разница? Вам надо идти.
Пауза.
– Боевая звезда просит госпожу даровать ей несколько свободных дней, чтобы повидаться с другими детьми Безликого народа. Нужно сообщить о происшедшем Мастерам.
– Позволение даровано. И не смотри на меня так осуждающе, Бес. Дуйте отсюда.
Северд‑ин исчезли. А я еще с минуту смотрела на колыхающиеся волны маленького озера, расположенного в главном зале, и отчаянно боролась с детским желанием вернуть своих Безликих назад. Одна, без охраны.
Впервые за десять лет. Почему‑то вдруг опять заныла успокоившаяся было голова.
Осторожно, всерьез ожидая, что виски в любой момент взорвутся болью, выползла из они и расправила крылья. На просторе мне полегчало. Ветер, бьющий в лицо, звезды, танцующие рядом с бестолково мечущимися светилами, бешеная фантасмагория красок. Нет второго такого места, как небеса Эль‑онн. Дом.
Пока я добралась от своего личного обиталища до Шеррн‑онн, самочувствие стало вполне приличным.
Даже спать расхотелось. Что вряд ли надолго, но все равно приятно.
Заложив филигранный вираж, влетела в один из меньших тоннелей, не давая себе труда чуть притушить крылья. Стрелой пронеслась по внутреннему лабиринту, сметая с дороги всех, кому выпало несчастье попасться на пути. Учитывая бешеную скорость и несколько агрессивный настрой, не врезаться ни во что более‑менее плотное мне помогла лишь чистая удача. Хотя стены, кажется, шарахались пару раз в стороны, освобождая место окончательно съехавшей с катушек владычице. Мудро с их стороны.
И вот так, на полной скорости, окутанная собственной здоровой злостью и запутавшимися в волосах ветрами, я ворвалась в спальные покои Зимнего.
И затормозила. Резко. Во всех смыслах и значениях.
Мастер Оружия возлежал на туманящемся размытыми волнами воздухе, одетый лишь в белизну собственных крыльев. На его груди, разметав по безупречной чистоте кожи темно‑пепельные волосы, покоилась голова расслабленно посапывающей Кесрит. Рядом вытянулось, в литом великолепии обнаженной силы, еще одно тело.
Миниатюрная лаконичность фигуры, чистый металл кожи, седые волосы, обрамляющие узкое, точеное и такое юное лицо. Ллигирллин.
В комнате пахло мускусом, жаром, чувствами древними и запутанными. Каждая молекула так отчаянно вопила о сексе, что я чуть было не бросилась наружу, еще быстрее, чем ворвалась внутрь.
Остановило меня даже не любопытство. А полная, до потери контроля над собственной моторикой, растерянность.
Серебро на черном. Ллигирллин? Поющая? Моя спутница в скитаниях по Ойкумене, боевая подруга моего отца? Поющая, легендарный меч Дракона Судьбы Ашена?
С Зимним?
Может, они с папой обменялись клинками? Да нет, вот Рассекающий, меч Зимнего, удобно устроился на полу – протяни руку сквозь туман постели, и пальцы привычно сомкнутся на рукояти.