– Бес.
Лидер звезды выступил вперед, и не впервые в его движении мне почудилась… нет, не неуверенность. Неохота.
– Мы просим прощения, что позволили себе убить вашего врага, торра. Он слишком многое контролировал.
Это что‑то новенькое. Северд‑ин, начавшие оправдываться? Безликие, открытым текстом признающие, что им встретился враг слишком сильный, что победить его, не уничтожив? И это северд, помешанные на чистоте военного искусства и стратегическом изяществе решений?
– Вы можете объяснить, почему обычный, пусть и страшный, Вероятностный Шторм оказался способен на вас воздействовать? – Я сразу взяла быка за рога, не утруждая себя танцами вокруг да около.
– Нет. Боевые звезды никогда раньше не сталкивались с подобным, – Бес тоже не был расположен к пространным философствованиям.
Черный балахон и маска не позволяли считать ни выражение лица, ни телесный язык. Я машинально отметила, что Бес материализовался полностью, что он ощущался почти как любое другое существо, стоящее в паре метров от тебя. Никакой тебе потусторонней растворенности, только сверхъестественная пластика движений. Пытается показать, что вовсе его и не испугали недавние события? Что вот он, здесь, готов мечом к мечу встретить любую опасность?
– Что ж. Все когда‑нибудь случается в первый раз. Бес не ответил, что‑то в нем явно протестовало против такого вывода. Громко так, отчаянно протестовало. Я вздохнула.
– Вы считаете, то, что сделал этот бедняга, – я дернула ушами в сторону замороженного трупа, – было бесчестным?
– Да. Коротко и исчерпывающе.
– Почему?
С любым другим Безликие и говорить бы не стали на подобную тему. Но ко мне у них было особое отношение. Ауте свидетель, я этого никогда не понимала.
– Он дрался нечестно. Не дрался вообще, спрятавшись за своими машинами и своим колдовством. В этом не было Мастерства.
Эх, не время сейчас для подобных дискуссий. А когда оно вообще бывает подходящим, это время?
– Ты полагаешь, ему не потребовалось мастерство, чтобы создать все эти машины, чтобы управлять ими?
– Он не калека, не ребенок и не старик. Он мог совершенствовать свое тело, изучая воинские искусства. Мы не могли изучать магию, нам не дан это дар. Справедливо, чтобы бой происходил в плоскости, доступной обеим сторонам. – Кажется, Бес искренне пытался мне объяснить. Как маленькому ребенку, на пальцах.
– Не смеши. Ни один человек, кроме разве что генетически модифицированных, и близко не может приблизиться по своим физическим данным к Безликим. Как бы ни “совершенствовался”. Справедливостью в ваших битвах со смертными отродясь не пахло. А вот теперь, похоже, появился кто‑то умудрившийся сыграть с северд по собственным правилам. И, признаюсь, меня искренне позабавила ваша реакция. – Короткий, ироничный взгляд на столь стремительно и вопреки всем приказам всяких там “повелительниц” умерщвленного бедолагу. – Такая, знаете ли, типично… человеческая.
Бес прямо‑таки задеревенел от нанесенного оскорбления. Но возражать не стал.
– Кстати, – я повысила голос, показывая, что это обращено уже и к Арреку, – а как наш мертвый приятель такое провернул? Я думала, дараи не могут управлять теми сферами, где… э‑э… обретаются Безликие.
– А мы и не можем. В нормальном состоянии. Но этот “бедняга” экспериментировал с препарированными, но все еще живыми телами. И набрел на очень интересные эффекты. Сведениям о которых, как мне кажется, лучше не покидать стены этой лаборатории. – И он, откинувшись на спинку кресла, нажал delete, уничтожая часть базы данных. Северд прямо‑таки ощутимо расслабились. Я согласно кивнула.
Аррек хорошо знал свой народ.