— Незаконнорожденная? Я и Робин говорили Бернардо тоже самое, но он упорно не хотел отказываться от своей идеи и, в конце концов, так и настоял на своём, увезя Марию на Олтерн.
Для Беллоны это было как гром среди ясного неба. Она, принцесса Феира, не может поехать к Дереку, сковываемая множеством условностей и законов, а её безродная кузина спокойно отправляется именно туда, куда бы хотелось Беллоне. Наверное, именно в этом и всё дело. Она сама слишком значительная и видная персона, к которой постоянно приковано чьё-либо внимание, а Мария, простая девушка, может незамеченной переместиться куда угодно. Когда первое ошеломление прошло, девушка смягчилась и даже улыбнулась.
— Я знала, что Бернардо настоящий друг. Ни один человек больше не посмел бы пойти на такое — плюнуть на все эти великосветские премудрости и взять с собой человека из-за его личных заслуг, а не родословной. Мари скорее всего так скучала одна, ей конечно же было обидно, что она не побывает на роскошном празднике в честь дня рождения тёти Виктории, вот Берни и пожалел её.
— Я думаю, она и на Олтерне ничего великолепного не увидит, её ведь не допустят ко двору. Чтобы был хоть какой-то повод для того, чтобы она поехала, Бернардо приписал её к купеческой части делегации, которая возложила на себя миссию обмена культурами. Мать Марии поставщица лучшей ткани на Феире, вот дочь и поехала установить торговые связи ради дела матери.
— Значит, отдохнуть и развлечься ей не удастся. Жаль. Но зато она увидит новые места, увидит ту землю, которую наши подданные до сих пор называют «вражеской». Не скрою, я бы хотела поменяться с ней местами.
Беллона продолжала беседовать с Сержио, но всё это время её не покидали противоречивые мысли. Она и радовалась за двоюродную сестру, и завидовала ей, она и была благодарна виконту и злилась на него. Только один факт не вызывал в ней раздвоенности — вместе с Робином уехал князь Сториан МакДжойн, а это означало, что за Габриэль можно не волноваться до того момента, пока они не уедут на Гигант и не вернутся оттуда.
Габриэль же была прямо противоположного мнения. Когда она узнала, что Сториана нет во дворце, да и вообще на Феире, её раздражение нельзя было унять несколько часов. Страсти кипели в душе юной виконтессы, которая проклинала всё, на чём свет стоит, а в первую очередь — принца Робина с его дурацкими затеями. Потом она немного утихомирилась и постепенно пришла к тому же тоскливому настроению, что и в предыдущие дни, которые она изводилась на Вермаше. Утешаясь прижиманием к груди приглашения на Гигант брата Беллоны с его друзьями, Габи всегда носила его с собой и удручённо вздыхала, потому что оно так и не было передано адресату.
Дни летели незаметно. Мадам Бланж вернули ко двору, чтобы она просветила дочь короля по поводу политики и истории Гиганта. Для остального наняли другую особу, более юную, чем гувернантка принцессы, но всё равно достаточно зрелую. Эта мадам Рул долгое время жила там, куда Беллоне предстояло отправиться, поэтому она наущала её во всех тонкостях, что там принято, а что нет. Она утверждала, что Феир и его двор будут казаться настоящим скопищем богословов, настолько на Гиганте жизнь бьёт ключом, всё там прекрасно и весело, просто и непринуждённо. Пожалуй, эта дамочка стала спасением для Беллоны в эти дни, потому что Габриэль превратилась в собственную тень, после того, как узнала, что Сториана ей не видать ещё пару недель. Она даже нашла общий язык с Дорой и они вдвоём практически молча блуждали среди кустов роз до любимой беседки спрятавшейся в двух тополях с ивой, и обратно. Говорили они в основном о единственном в чём сходился их интерес, и что они обе любили — о кошках. Виконтесса Незардроун восхищалась Ромашкой и сетовала на то, что её любимицы и любимцы остались у неё дома, так как вряд ли перенесли бы долгий и утомительный путь, который преодолела она, чтобы стать фрейлиной. Габи бы с удовольствием поделилась сердечными переживаниями, но новая подруга в этом ничего не смыслила, а Дора поговорила бы о литературе, да вот беда, наследница графства Леонверден в свои семнадцать держала в руках от силы десять книг: легкомысленные любовные романчики или сказочные истории.
По настоянию мадам Рул, Беллона устроила званый вечер, на который следовало пригласить одних девушек. Ведь на Гиганте женщина была главной по всем параметрам: она была центром внимания, была лучшей, красивейшей, умнейшей и так далее. Она устраивала балы и выбирала гостей на них. Именно с этой целью — почувствовать ответственность, самостоятельность и, самое главное, раскованность — мадам Рул и придумала небольшие посиделки. Беллона долго размышляла, кого же позвать, но знакомых у неё было не так много, поэтому пришлось остановиться на тех, кого она просто знала: Габи, Дора, Матильда, Британика и Дария Салис. Перед последней принцесса чувствовала вину, поэтому хотела хоть как-то развеять горе девушки из-за разлуки с любимым, ведь она была причиной этой разлуки. Тем более что бедная девушка не покидала с тех самых пор Финкер-Оренстофф, занималась тихой помещичьей жизнью и хозяйством графства, управление которым так внезапно обрушилось на её хрупкие плечи.
Британика тоже была не в лучшем состоянии духа. После того, как она потеряла ещё не родившегося ребёнка, она целый месяц хворала, а теперь полностью выздоровела, но врачи запретили ей ближайшие полгода заводить детей. Рана в боку хоть и не представила тогда опасности для жизни, но была глубокой и серьёзной, поэтому о ней нельзя было просто забыть. Теперь, как только девушка при неловком движении ощущала боль и прикладывала руку к оставшемуся под платьем шраму, Беллона вспоминала тот вечер, тот бал-маскарад, ту оплошность, вспоминала всё… Но мадам Рул учила, что на Гиганте женщины никогда не уходят от неприятностей, а смело кидаются их решать. А если у них есть неприятные воспоминания, то их напротив стоит прокручивать в голове как можно чаще, чтобы закалить нервы и перестать реагировать на то, что раньше раздражало или приносило огорчения. Таким образом, на Гиганте трудно встретить человека (да-да, мужчины там тоже исповедовали ту же психологию) у которого на лице были бы написаны его проблемы или бы он постоянно задумывался и хмурился. Нет, там все любили жизнь во всех её проявлениях и брали от неё только лучшее, плохое предпочитая не трогать.
Собравшиеся шесть девушек под предводительством одной многоопытной женщины не были расположены к забавам. Разве что Беллона и Матильда. Первая самую малость, а вторая напротив просто-таки полыхала счастьем, казалось, у неё в жизни произошло что-то такое, чего она ждала и жаждала больше всего на свете. Или это что-то должно произойти. Скорее всего, так и было, иначе она не преминула бы похвалиться перед принцессой. Мадам Рул решила развеять это сонное царство, в которое её пригласили преподавать обычаи и традиции Гиганта. Но так как она любила своё дело и с душёй отдавалась ему, то ей искренне захотелось взбодрить всех девушек.
— Итак, что я вижу. Суровые и безрадостные лица. Как будто у вас кто-то умер. Поймите, жизнь и молодость идёт, а вы уцепились за какую-то омрачающую деталь в прошлом и держитесь за неё. А зачем? Вот вы, ваше высочество, я вижу, что вы пытаетесь не думать о чём-то, но у вас не получается. Если держать всё в себе, то можно стать похожим на каменную глыбу, серую и неинтересную. На Гиганте всё по-другому. Если у кого-то случается беда, то друзья, родственники, подруги, все приходят на помощь. И если эта проблема не материального характера, то они просто поддерживают добрым ли словом, ласковой улыбкой, неважно! Но человек бодрится и уже на следующий день он готов жить, любить и радоваться снова! Будьте открыты, никто сам не станет навязываться вам, если не увидит, что вы в нём нуждаетесь. Общайтесь свободней, разговаривайте, умейте посмеяться над собой. Это относится и к вам, ваше высочество, если вы этому не научитесь, то Гигант приведёт вас в замешательство, особенно его королевский двор. Понимаете, там нет такой скованности и застенчивости, которую Заседание Министров и Представителей власти всех держав уже удачно привили на большинстве планет.
— Я заметила это по платьям, которые носит принцесса Энжел, — вставила Беллона.
— Представляю, вы, наверное, были шокированы, но раскованность тамошних жителей не только внешний атрибут, но и внутренний. И это то, чему у них стоит поучиться! Люди там умеют жить. Не только богачи, вовсе нет! Даже крестьянин знает, как устроить для себя праздник. И вам, скорее всего, придётся носить те же наряды, что и принцесса Энжел. Например, я с удовольствием бы жила там ещё и ещё.
— А что же вам мешает? — недовольно спросила Габи.
— Моя работа. Так сказать, у меня долгосрочная командировка. Я преподаю в Королевской академии Риджейсити культуру Гиганта, не только этикет и законы, но и их литературу, их танцы, а также некоторые особенности языка, он немного отличается от местного. Кстати, всему этому я вас обязательно обучу, но чуть позже.
— Но сами-то вы местная? — поинтересовалась Габи.
— Да, родилась я тут, в Риджейсити. Когда я оканчивала университет, к нам приехал профессор с Гиганта, он принимал у нас экзамены. Он был старше меня на двадцать лет, но я вышла за него замуж. И когда получила диплом уехала следом. Там я получила второе высшее образование, мой покойный супруг устроил так, что я сумела поступить в лучшее высшее учебное заведение.
— Так вы вдова? — снова вставила Габриэль.
— Я никогда себя так не называю, это слишком траурно звучит, не находите? Тем более я уже давно не страдаю по своему мужу. Я не из тех, кто затягивает трагедии на долгие годы. Это бессмысленно. Ну же, девушки! Я обращаюсь к тем, кто поедет на Гигант. Будьте разговорчивее, иначе при дворе королевы Бетти вас больше не захотят видеть. Вот вы, Матильда, расскажите что-нибудь о себе.
— Я? Да мне и нечего о себе рассказывать.
— Никогда не поверю! Такая красивая молодая девушка. Ваша жизнь должна быть наполнена событиями. Вот недавно вы впервые побывали на другой планете. Что особенно вам там понравилось или наоборот?