– Да.
– Мало кто знал, что я там был при деле.
– Ну, как я говорю, для меня крайне важно знать об этом.
– Они по-прежнему разыскивают нас в тех краях.
– И какой по итогу вышла твоя доля? – спросил Глухой.
– Ну, это личное дело, так ведь?
– Я так понимаю, что ты вошел в дело за пять процентов?
– За десять. И это только за закладку взрывчатки. Меня не было поблизости, когда они входили. Они прикидывали, что в хранилище будет около восьми сотен кусков, но вышло что-то вроде грёбанного облома, по-большей части из-за несговорчивых охранников. По ходу они вышли с двухсот пятидесятью кусками, что было не плохо за час работы, правда? И думаю, моя доля с двухсот пятидесяти была хорошей. Остальные парни получили чуть больше пятидесяти шести каждый, но весь риск был на них.
– Я не могу дать больше двадцати пяти за это дело.
– Тогда, может быть, ты подобрал не того человека?
– Может быть.
Глухой налил еще вина в пустой стакан Суслика.
– Если ты хочешь "Кадди" (имеется в виду "Кадиллак"), – сказал Суслик, – не думай, что будешь платить по ценам "Шеви" ("Шевроле").
– Все, что я могу дать это – десять.
– За обе работы?
– Всего десять, да.
– Выходит только пять за каждое.
– Правильно.
– А первое дело – очень сложная работа, если ты понимаешь, о чем я. Там целых девять отдельных работ.
– Ну, ты слегка преувеличиваешь, есть такое?
– Что значит преувеличиваю? Я считаю, что девять – всегда девять.
– Тебе ведь не придется делать все девять одновременно.