– И, кроме того, она была непосредственным руководителем у мисс Тёрнер?
– Именно так.
Мёрчисон стоял и размахивал конвертом перед лицом Кареллы. Тот прикрыв рот рукой, сказал: "Спасибо, Дейв".
– Это снова он, – прошептал Мёрчисон.
Карелла недовольно кивнул. С конверта на него смотрело его имя. "Почему я?" – крутилось у него в голове.
– Я опознал печатную машинку, – снова прошептал Мёрчисон
Карелла снова кивнул. Мёрчисон продолжал без дела слоняться вокруг, сгорая от любопытства о содержимом конверта. Карелла сказал в трубку: "О каком конфликте личностей Вы говорите, мистер Рэндольф?"
– Ну… Мисс Тёрнер была очень мягким человеком, знаете ли, доброжелательным, уживчивым, очень, так сказать, непохожим на миссис Хатчет во всех отношениях. Миссис Хатчет – человек… хм… может, агрессивный? Соперничающий? Резкий? Колючий? Хорошая, наверно, характеристика?
Карелла был уверен, что Рэндольф улыбнулся.
– Как бы там ни было, – сказал Рэндольф, – сразу стало понятно, что мисс Тёрнер и она не уживутся вместе. Это был просто вопрос времени, когда напряжение между ними дойдет до предела, вот и всё.
– И как долго это длилось?
– Дольше, чем обычно. Мисс Тёрнер известила нас в апреле.
– Ушла с работы в апреле?
– Нет. Сказала, что уходит. Предупредила за две недели до ухода.
– А ушла когда?
– В начале мая.
– Значит, она пробыла в Вашингтоне три месяца.
– Да. Ну, на самом деле, немного меньше. Она приступила к работе 7 февраля. Фактически то был своеобразный рекорд. За последние восемнадцать месяцев у нас под руководством миссис Хатчет работало девять помощников управляющего.
– Просто голубая мечта эта Ваша миссис Хатчет.
– Она невестка одного из членов правления.
– Вот как, – сказал Карелла.
– Да, – холодно подтвердил Рэндольф.