– … и Лос Анджелес далеко отсюда. Но… слышали ли Вы за все эти годы… хоть что-то… от Вашей подруги или других людей… о том, что Ваша сестра обзавелась врагами в этом городе…
– Нет.
– … какие-нибудь угрозы по телефону или в письмах…
– Нет.
– …о связях с уголовниками или…
– Нет.
– …с людьми, косвенно связанными с преступлениями?
– Нет.
– Может она кому-то задолжала денег?
– Я не знаю.
– Она не употребляла наркотики? – спросил Браун.
В наши дни этот вопрос был практически обязательным.
– Нет, на сколько я знаю, – сказала Индж. – Хотя…
Она прервалась на полуслове.
– Что? – спросил Карелла.
– Я все лишь собиралась сказать, что на самом деле было одно, к чему она испытывала неприязнь…
– Что это было, мисс Тёрнер?
– Мы с друзьями время от времени вынюхивали пару-тройку дорожек, – она пожала плечами, – это обычное дело в Лос Анджелесе.
– Но, как Вам известно, Ваша сестра никогда…
– Не в Лос Анджелесе, это точно. Но я не знаю, в какие переделки она могла попасть по приезду сюда, Лос Анджелес – цивилизованный город.
Оба детектива не нашлись, что и ответить.
– Понимаете, – сказала Индж, – все произошедшее просто невероятно. Я имею в виду, что знай Вы хорошо Лизи, вы бы поняли: для неё умереть так, насильственной смертью, будучи кем-то застреленной… это… просто невообразимо. Она была очень спокойным, замкнутым в себе человеком. Мои друзья строили предположения, целовалась ли она когда-нибудь, понимаете, о чем я говорю? И поэтому, когда думаешь …когда разум пытается увязать Лизи, милую, черт побери, невинную Лизи… с оружием, с тем, что кто-то приставлял оружие к её затылку и стрелял в неё… это за… в смысле, разум никак не может провести такую связь, не может совершить подобный квантовый скачок!