Доска моя кончается — сейчас я упаду,
Под ноги, под колёса, под тяжёлый молоток.
Всё с молотка.
Дома-побратимы 72 и 23, стоящие параллельно друг другу по Бухарестской улице, считаются в Питере одними из самых огромных жилищ, если вообще не возглавляют пальму первенства. Длинной больше полукилометра, сооружения занимают почти три трамвайные остановки. Тысяча девятьсот квартир на два дома. Мы прошли под аркой сооружения номер 23, граничащего с домом по Белы Куна. Того самого, в котором некогда жил президент матушки Расеи и где я постиг истину при помощи так и оставшимся мне непонятным изобретения. Безумное время порождает безумных, но гениальных учёных.
— Здесь должна быть «Пятёрка» — кивнул Ахмет в сторону дверей, частично покрывшихся зелёным мхом.
— Что за «Пятёрка»? И откуда тебе знать? Ты же дальше «Электросбыта» не заглядывал — засыпывал я вопросами как преподаватель нерадивого студента.
— Продуктовый магаз, неужто не слышал? — ответил за кавказца Пашка. Вообще, если сравнивать Пашку и Чуму, (местных, как мы называем тех, кто пережил войну в городе в не пределах метро) то один являлся антиподом другого. Если Пашка — отличный боец с подвешенным языком, то Чума — тёмная лошадка, напичканная комплексами Фрейда. Молчаливый, стеснительный, зажатый в себе.
— Допустим — отвлёк я себя от мыслей.
— Ну, и у нас была карта довоенного Питера — продолжил боец. — Нам не разрешили её брать, когда мы покидали «Радиус». Но мы с Ахметом изучили её вдоль и поперёк. Конечно, не всю, в основном район Купчино.
— Ясно — махнул я рукой в сторону магазина. — Перекусить нам не помешает. Сколько нам там идти до Славы?
— Полтора километра — буркнул Чума. По-моему, то были первые слова паренька за всё время. Теперь же мы его голос вряд ли услышим в ближайшие день-два.
Дверь оказалась закрытой. Мало того — замурованной благодаря толстому слою мха. Белый Чулок, убедившись, что у Ахмета ещё полным-полно оружия, достала свою единственную гранату и прямо таки затолкала в растения. Взрыв вышиб одну из дверей, а вторая съехала с петель. Зелёное облачко взвилось в воздух.
Мы простояли с полминуты в ожидании того, что монстры сбегутся на звук, но на территории Купчино по-прежнему стояла гробовая тишина. Я жалел, что небо снова заволокло унылыми облаками, ибо отдал бы всё, чтобы глянуть ещё разок на солнце. Чулок первой проследовала в «Пятёрку», за ней Пашка с Ахметом. Мы с Чумой глянули друг на друга. «Да, такие парни умирают первыми», — подумал я, глядя на подрагивающие руки местного, сжимавшие М-16. Я хлопнул парня по плечу, после проследовал за всеми.
Половина помещения универмага поросла растениями, которые, правда, не представляли для нас опасности. Кувшинки, слава Иисусу, пока областное явление. Я заметил изодранные трупы крыс, затем нам появились и те, кто слопал грызунов. Знакомые уже не по наслышке тараканы вылезали из щели подсобного помещения. Без труда мы расстреливали их в упор один за другим. На сей раз тараканы быстрее поняли всю безнадёгу ситуации и решили больше на глаза нам не попадаться. Кто бы мог представить: тараканы жрут крыс. И где же ты раньше был, товарищ Дарвин?
Мы складывали в сумки консервы и воду. Я искал глазами сгущёнку, но её как назло не было. Вспомнился Глыба. Тогда, на Площади Ленина, когда я лежал в больничке. Казалось, то происходило не со мной. Все воспоминания перекрывали мысли об увиденном на злосчастной видеокассете, о Рите, застреленной Диней.
— Молох — подошла ко мне Чулок с 0,7 «Блэка Лейбла». — Как думаешь, коньяк с вискарём на самом деле понижает уровень радианов в организме?
— Уверен, что утверждение — бред, придуманный сталкерами, кои ищут повода выпить — повертел я в руках бутылку. — Но лучше возьми.
— Хорошо, сладенький — провела мне нежно ладонью по щеке девушка. — Там она как раз последней осталась.
Мы набрали всё необходимое и вышли из здания «Пятёрочки». На секунду мне показалось, что солнце вот-вот выйдет из облаков, но те ещё пуще сгущались. Перед нами в обе стороны раскинулась Бухарестская улица. Литовка проверила радиацию — стрелка немного прыгала с ноля к одному. Нацепив на себя намордники, мы двинулись к главной дороге в сторону проспекта Славы.
— Скажешь, что за артефакт вы там нашли? — как ни странно, но первой не выдержала и поинтересовалась девушка.
— Видеокассета — помедлил я с ответом. По левую руку нас встречали руины универсама «Международный», по правую — метро с одноимённым названием. Огромное сооружение с многочисленными дырами, напоминающее рокфорский сэр. Я представил, как мы спускаемся внутрь вестибюля и утопаем в море разложившихся трупов. И тела нас обволакивают, сжимают, начиная разрывать на части точно обезумевшие зомби. Отдавая нас в лапы Бога метро. — На ней запись профессора, который фиксировал то, что происходило в Убежище номер 13.
— Номер 13? — остановился Ахмет как раз напротив метро — Что-то я такое слышал от Вано про экспериментальный бункер с кодовым названием 13.