Слышите, русские: это подло — любить Родину!
И возятся, ворочаются, как черви, на экранах телевизоров «доброхоты» и сорят словами, отравляют словами, обессиливают словами. И над ними тоже трехцветный российский стяг.
Оборотни! Могильщики!..
Вячеслав Михайлович Молотов уже в 70-е годы нашего уходящего столетия, будучи немощным старцем, обронил как-то: «Ленин обращался с ней очень нежно».
Вячеслав Михайлович имел в виду Арманд.
Владимир Ильич, надо полагать, отдавал должное десятилетиям дружбы с Крупской, но любил… конечно же, ее, Инессу! Нет, диктатор и прежде знавал увлечения, но сумел полюбить лишь ее — несравненную Инессу Арманд, и полюбить страстно, преданно, беззаветно.
Да… Балабанова… Что сказать?.. Анжелика Исааковна Балабанова родилась в 1878 г. Спустя 19 лет выехала за границу для продолжения образования. Русские государи шибко опасались евреев, а грамотных — вдвойне. Они тут и с «сапожным» образованием сочиняют такие теракты и программы партий, а с дипломами!.. Срабатывал разрушительный принцип «не пущать» — коренная, чисто русская черта, столь губительная для государства. Только политическое решение любого вопроса дает устойчивость государству, но никогда — сила. Россия почти 70 лет лежала без движения, замиренная не кровью и силой, а океанами крови и горными хребтами трупов, а взорвалась в считанные месяцы, годы. Нет, ничего не способна связать сила.
Великие империи, скрепленные страхом и силой, рассыпаются бесследно и с непостижимой легкостью, ровно их и не было — с трудом можно сыскать доказательства их бытия лишь в археологических раскопках. Но государства, политика которых исходит из уважения жизни, не из запрета и насилий, отличает жизнеспособность.
Национальное одной стороной примыкает к разрушению, становясь мечом и петлей для народов. Другой стороной национальное упирается в созидательную прочность государственного образования, крепость бытия народа. Пренебрежение национальным родит государства в такой же мере нежизнеспособными, как и государства, рожденные из страха и крови…
Но вернемся к Балабановой, к которой Ленин питал слабость. Долго ли? Это могут установить историки. Но доверием его она пользовалась безграничным. Именно ей он отпустит внушительную сумму для революционизирования народов Европы. Имя вождя являлось для нее охранной грамотой в успевшей стать чужой России…
После курса наук, перекочевав в Италию, Анжелика Исааковна со временем становится одним из лидеров Итальянской социалистической партии.
В первую мировую войну (а она переживет и вторую мировую войну) Анжелика Исааковна занимала центристскую позицию, участвуя в Циммервальдской, Кинтальской и прочих конференциях, ставящих целью осуждение и прекращение войны.
В 1918-м не без влияния Ленина 40 лет (уже возраст, как бегут годы!) приехала в Россию, предварительно вступив в партию большевиков (тут Ленин являлся надежным покровителем). Не было ее в лапотной России 21 год, пора приложить знания да опыт.
На I конгрессе Коминтерна (2–6 марта 1919 г.) присутствовала с совещательным голосом. В 1919-м — член коллегии Наркомата по иностранным делам в Украинском советском правительстве. Пользовалась неизменным доверием вождя. Для нее он был не только единомышленник.
В 1922 г. выезжает из России по коминтерновским делам, обильно нагруженная деньгами, теперь, как окажется, навсегда.
После кончины Ленина для нее в партии нет опоры — и в 1924-м ее исключают из РКП(б) за меньшевистские взгляды, попросту выгоняют. У Сталина везде должны быть свои люди с его, сталинским пониманием отношений в партии и стране.
С 1936 г. Анжелика Исааковна жила в США. Отошла в мир иной осенью 1965-го. Очень резко, непримиримо выступала против сталинско-хрущевской России. Надо полагать, знала много такого, что, подстраховывая, позволило дожить до преклонных лет — не отваживался Сталин убить. Оставила интересные записки, к которым, по-моему, никто из историков так и не обращался.
«А. М. Коллонтай была не вредной…» — считает Молотов. Это значит, можно было не загонять за решетку или дырявить голову пулей, как это сделали почти со всеми ее товарищами по партии (в том числе и двумя бывшими мужьями — Шляпниковым и Дыбенко). Впрочем, кому было дано заглянуть в электрические дуги мыслей Кобы? Отчего, почему не убил, а дозволил с почетом опочить в кремлевской больнице 9 марта 1952 г. 80 лет от роду?
Через полтора года в этой больнице угасал мой отец, и сестры хранили в памяти те необыкновенные истории, которые Александра Михайловна надиктовывала стенографистке. Она спешила завершить воспоминания. Эти воспоминания Коллонтай завещала опубликовать спустя полвека. Однако, похоже, канули они бесследно во чреве «женевской» твари…
Спустя десятилетия (каждое, почитай, размахом с эпоху) Молотов так отзывался об Александре Михайловне Коллонтай:
«Она все-таки выдающийся человек… Интересная. Поклонников меняла много… Красивая женщина. Побывала с одним, побывала с другим… Красиво очень говорила… Она у нас была не вредной…»
Бог не отметил страсть Ленина детьми. Ни одна не понесет от вождя…