Расправа над ним в июле восемнадцатого, всего через год с небольшим, будет стремительной и жестокой. А после сожгут…
Приказу № 1 отдельную главу книги «Государственная дума и Февральская 1917 года революция» посвятил Родзянко:
«…Вечером 1 марта, — вспоминал он, — в созданную при Временном Комитете Военную Комиссию под председательством члена Думы Энгельгардта явился неизвестный солдат от лица избранных представителей Петроградского гарнизона, потребовавший выработки приказа, регулирующего на новых основаниях взаимоотношения офицера и солдата, на что Энгельгардт ответил резким отказом, указав на то, что Временный Комитет находит недопустимым издание такого приказа.
Тогда солдат этот заявил полковнику Энгельгардту: «Не хотите, так мы и без вас обойдемся».
В ночь с 1 на 2 марта приказ этот был напечатан в огромном количестве экземпляров распоряжением Совета рабочих и солдатских депутатов, которому абсолютно подчинялись рабочие всех типографий Петрограда, и неизвестным Временному Комитету распоряжением был разослан на фронт.
Когда это дошло до сведения Временного Комитета, а Временного правительства тогда еще не существовало, Комитетом было сделано постановление о том, что этот приказ считается недействительным и незаконным.
Произошло крупное объяснение с Советом рабочих и солдатских депутатов, и в результате этот последний выпустил в одном из номеров своих «Известий» другой приказ, в котором объявлялось для всеобщего сведения, что приказ № 1 обязателен только для Петроградского гарнизона и войск Петроградского военного округа.
Но, конечно, вредное дело было сделано».
«Пехотные части, отправленные с Северного фронта в Петроград, в Луге были встречены делегатами от местных запасных частей, стали сдавать свои винтовки и объявили, что против своих драться не будут» — такие сведения поступили в Могилев, к генералу Алексееву…
За станцией Малая Вишера путь к Петрограду императорским составам закрыли революционные войска — это подразделение лейб-гвардии Литовского полка. Они уже сняли с постов железнодорожников и жандармов на станциях Тосно и Любань.
В ночной мгле составы поворачивают назад, на Бологое.
И взаправду потрясение основ! Кто-то смеет не пропускать его — царствующего монарха!
Поезда идут вспять. Зарево костра с далекого рудника под Екатеринбургом ложится на всю державу Российскую, освещая и рельсовый путь на Псков.
В Пскове Николай рассчитывает обрести силу. Там штаб фронта с одним из самых способных генералов — Рузским. Там войска, которые держат фронт против кайзера. Они не могут отвернуться от своего императора. В конце концов он исполнял и исполняет священный долг перед Россией — это обеспечение спокойствия и процветания ее. Он всю жизнь стремился только к этому.
Четыре Брата… Четыре Брата…
Сейчас главное — победить Германию, уберечь родную землю от нашествия врага. Другой задачи нет…
Четыре Брата… Четыре Брата…
Утро 1 марта неспешно движется по России.
Из Старой Руссы в час дня отбита телеграмма главнокомандующему Северного фронта генералу Рузскому: на станцию Дно, в Псков, следует государь император. (Сколь символично название станции, нарочно не придумаешь.)
К вечеру 1 марта генерал Иванов прибывает в Царское Село. Он узнает, что генерал Хабалов и большинство министров арестованы, а главное — в Петрограде нет ни одной надежной части: все революционизированы. Он отдает приказ грузиться георгиевцам и уезжает в Вырицу — это вне досягаемости бунтовщиков. Через несколько часов после их отъезда Царское Село занимают революционные войска…
В семь часов пять минут вечера императорский поезд замирает у перрона станции Дно. Через пять минут Николай принимает Рузского. Наконец-то государь император начинает приходить в себя. Пора бы…
По выходе от Николая генерал Рузский отвечает на град вопросов чинов свиты: