Отис уже хотел повернуться, но что-то заставило его еще на секунду задержать взгляд на лице Блэка. И этих мгновений хватило, чтобы, наконец, понять, почему вполне заурядное лицо казалось ему настолько странным. Все просто — Джо Блэк был почти полной копией Отиса Кайве, только несколько старше. И старее.
— Удачи, Отис, береги себя, — Блэк, пристально глядя на вздрогнувшего юношу, вдруг весело рассмеялся. — Не нервничай только так, все будет хорошо.
Он заговорщицки подмигнул, но этот жест, в свете неведомо откуда взявшихся и заслонивших солнце туч, а так же более чем мрачной фигуры самого Блека, показался скорее предостережением…
Тучи, сдаваясь под напором солнечных лучей, скоро растворились без следа, явив дневное светило во всей красе. Тучи исчезли, будто их и не было никогда…
— Ты виделся с ним?
— Да.
— И как он тебе?
— Ничего. А вообще… он странный.
— Да уж… Но он хороший человек, правда.
— Не знаю… Мы перекинулись парой слов, этого недостаточно, чтобы сложилось какое-то определенное впечатление… Да что мы все о нем, разве больше нет тем для разговора? Ведь завтра особенный день…
— Да… Я немного нервничаю… Все-таки такой важный шаг… Для нас… А ты?
— Я тоже… Скорее бы пролетели оставшиеся часы…
— Скорее? — девушка лукаво взглянула на Отиса. — Поцелуй меня…
Ее глаза широко распахнулись, и юноша растворился в блеске тысяч драгоценных камней…
— Не так быстро… — знакомое лицо показалось из-за спины девушки, сильные ладони легли ей на плечи и крепко стиснули.
— Ты… — Джо Блэк (а это был он) сейчас выглядел полной копией Отиса.
— Я, — Блэк чуть склонил голову. — Ты, кажется, хотел что-то сделать, не так ли?
— Сделать? — Отис мучительно соображал, мысли двигались, словно сонные мухи в густом киселе. Ровно до тех пор, пока он не бросил случайный взгляд вниз, на свои руки, поняв, что сжимает ими что-то твердое. Пистолет.
— Что… что… — холодок пробежал по спине, все мышцы одеревенели, Отис лишился даже способности думать, лишь смотрел, как поднимается рука, держащая смертельно опасное оружие.
— Ну! Давай же! — Джо Блэк подбадривал юношу, но в его голосе не было ни насмешки, ни раздражения. Лишь неумолимый ритм там-тама…
— Да! Выше! Еще чуть-чуть! — черное дуло пистолета остановилось аккурат напротив глаз девушки. Та даже не шевельнулась, лишь еще шире распахнула веки… — Стреляй!
Невообразимо долгое мгновение Отис был абсолютно неподвижен, внутренняя борьба с чужой волей и своими все сильнее погружающимися в пучину хаоса мыслями была настолько напряженной, что сведенные судорогой мышцы пронзила резкая боль. А затем словно оборвались ниточки, поддерживающие его, и Отис, чьи плечи вдруг поникли, нажал на курок…