Такое дыхание Иван слышал неоднократно. У него на руках умирали люди и до этого, но ни разу он не чувствовал себя так паскудно.
— Что там? — спросил Круль.
— Отходит, — сказал Иван.
Тело мусульманина вздрогнуло, он захрипел и выдохнул.
— Все, — сказал Иван.
Круль бесцеремонно оттолкнул его, наклонился к умершему. Щелкнули наручники. Две пары — на руках и на ногах.
— Ты что? — Иван вскочил на ноги. — Что ты творишь?
— Отойди, — сказал Круль безжизненным голосом и попытался перевернуть тело Марка на спину.
Руки, скованные наручниками сзади, не позволили это сделать, тело осталось лежать на боку.
— Отойди, — повторил Круль и сам отодвинулся от мертвеца.
Палец сдвинул предохранитель на «призраке».
— Я тебе что сказал?! — крикнул Круль, не поворачивая головы. — Отойди метров на десять… иначе…
Круль приставил «призрак» к голове Марка.
— Ты совсем обезумел, — Иван протянул руку, чтобы выбить оружие у предавшегося, окончательно спятившего от жары и убийств. — Ты…
Тело Марка вздрогнуло, голова повернулась, открылись глаза.
Слова застряли у Ивана в глотке.
— После захода солнца, — сказал Марк мертвым, сухим, как песок, голосом.
В горле у него что-то заклокотало, тело выгнулось, руки напряглись. Иван увидел, что наручники впились в кожу, прорезали ее, выворачивая наружу ярко-красную плоть. Сталь заскрипела по кости.
Зрачки в глазах Марка исчезли, залитые ярким, заметным даже при солнечном освещении светом.
«Призрак» в руке Круля выстрелил. Раз. И еще раз. И выпустил очередь на десяток патронов.
Голова разлетелась в клочья, Иван отшатнулся назад, когда липкие ошметки попали ему на руку.
Головы уже не было, пули долбили спекшуюся землю, а тело Марка все еще пыталось встать. Казалось, это будет продолжаться вечно, но внезапно закончилось.