– Бумаги? – Доктор Шейн повернулась и устремила взгляд в коридор. – Ну, если бы он оставил их здесь, секретарю отдела мисс Гилберт об этом было бы уже известно.
Пока они шли по коридору, Вики запоминала двери, замки – все оказавшееся в пределах прямого видения – и изучала саму Рэйчел Шейн. Селуччи, конечно, мог завтракать с кем угодно, по своему выбору – их взаимоотношения никогда не исключали возможность альтернативы, – но Вики должна была признать, что ее охватило любопытство. Майк настолько безразлично рассказывал о заместителе хранителя отдела египтологии, что его подруга сразу поняла, что он этой дамой заинтересовался. Селуччи вообще редко когда проявлял к чему бы то ни было равнодушие. Любопытные взгляды украдкой показали что доктор Шейн оказалась выше среднего роста, привлекательной, уверенной в себе, приятной в обращении, учтивой женщиной... «И, очевидно, она умна, иначе вряд ли смогла бы занимать такую должность. Боже, да ведь она, можно сказать, – само совершенство. Готова поспорить на что угодно – прекрасно готовит, выращивает цветы и читает мемуары и литературу по специальности!» Тут челюсти Вики напряглись, что привело ее в немалое удивление.
– А почему детектив Селуччи не зашел сам?
– Я не знаю.
Вопрос доктора Шейн был задан довольно агрессивно. «Могу представить, что это был за ленч», – подумала Вики.
Разумеется, никаких бумаг в секретариате не нашлось, хотя мисс Гилберт, водружая на завитые волосы пластиковую косынку, обещала посмотреть еще раз.
– Спасибо за помощь. – Как только пожилая дама вышла из кабинета, Вики взглянула на часы. Пришло время удалиться и ей. Следующий шаг следовало сделать крайне аккуратно. Она протянула руку. – Я признательна вам, доктор Шейн, что вы уделили мне свое время.
– Я сожалею, что мы не смогли найти бумаги детектива.
У Рэйчел Шейн было твердое рукопожатие и сухая теплая ладонь. Еще два очка в ее пользу.
– Во всяком случае, ему уже пора запоминать, где он оставляет свои вещи. Но если вы их все‑таки обнаружите, сможете позвонить ему?
– Да, разумеется, я это сделаю.
«Кто бы сомневался». Вики удивило, что потребовалось усилие, чтобы продолжать разговор в учтивом тоне.
– Он сообщил вам номер своего домашнего телефона?
– Да, не беспокойтесь.
«И что именно означает эта улыбка Моны Лизы?»
– Ну, еще раз спасибо. Я сама найду дорогу к лифту. Это ведь прямо через коридор, я не ошиблась? Так что вряд ли я заблужусь.
Оказавшись снова на первом этаже, Вики увидела, как сотрудники музея, покидающие место своей службы, непрерывным потоком продвигаются мимо поста охраны. Вики, одним глазом следя за часами, удостоверилась, что охранник отметил ее выход, и вернула бейдж. Смена охраны должна произойти через две минуты.
– Ох, черт возьми, я забыла наверху зонтик. – Женщина бросила испуганный взгляд сквозь наружные двери, где ливень хлестал по стеклам, и обернулась к охраннику. – Нельзя ли мне сбегать наверх и забрать его?
– Ладно, только, будьте любезны, поспешите. – Тот и сам с отвращением взирал на разгулявшуюся снаружи стихию.
«Лучшая ложь – это вообще не ложь», – размышляла Вики, вынимая зонт из‑за одной из храмовых статуй собак, стерегущих вход в отдел Дальнего Востока. Она поспешила в холл, к маленькому чуланчику, вход в который частично заслонял копировальный аппарат. Когда она проходила здесь в первый раз, то обнаружила, что дверь в чуланчик приоткрыта, и ей показалось, что он может послужить идеальным местом для временного укрытия. К несчастью, теперь дверь была заперта, и она будет как на ладони у всякого, кому вздумается заглянуть в холл, пока ей не удастся открыть замок.