– Вики, если я скажу, что устал, что прожил в шесть раз дольше естественной продолжительности жизни и с меня уже достаточно, ты позволишь мне выйти на солнце?
«И не надейся». Она удержалась от немедленного эмоционального взрыва. Генри задал этот вопрос серьезно, женщина услышала это в его голосе и увидела в выражении лица, а потому вопрос заслуживал большего, чем ответа, основанного только на эмоциях. Вики всегда верила, что жизнь личности принадлежит только ей и то, что она сделает с ней, является делом ее собственным – и никого другого. Эта теория, в общем‑то, прекрасно работала, но могла ли она разрешить Генри выйти на солнце? Дружба означает ответственность, иначе она немногого стоит, и, если подумать об этом, они уже уладили этот вопрос сегодня вечером.
– Если ты хочешь, чтобы я позволила тебе убить себя, то, черт возьми, тебе придется как следует потрудиться, чтобы убедить меня, что смерть для тебя предпочтительнее жизни.
Она приходила в ярость от одной мысли об этом. Фицрой слышал, как биение ее сердца ускоряется, видел, как напряглись мышцы под одеждой и кожей.
Он поднял ее руку и нежно поцеловал ладонь.
– Говорил ли тебе кто‑нибудь, что ты весьма агрессивная личность? – пробормотал он, прижимаясь губами к мягкой коже в основании ее большого пальца и вдыхая сильный запах крови, исходящий от ее плоти.
– И довольно часто. – Вики вырвала руку и потерла ее о свою трикотажную футболку. Прекрасно, именно то, что ей сейчас необходимо, – побольше раздражителей. – Не вижу смысла начинать что‑то, если не имеешь намерения это завершать, – пробормотала она слегка дрожащим голосом. – Ты уже насытился прошлой ночью от Тони.
– Справедливо.
Ее всегда раздражало, что Генри с такой легкостью мог определить ее физическую реакцию, что он всегда знал, а она могла только догадываться. Тем не менее иногда это все же был спорный вопрос.
– Я слишком стара, чтобы самозабвенно трахаться на полу, в холле, – сообщила она на миг позже. – Прекрати сейчас же. – Пятясь назад, она потащила его за собой в спальню.
Глаза Генри расширились.
– Вики, будь осторожней...
Она крепче схватила его за руку и усмехнулась.
– Прожив более четырехсот пятидесяти лет, ты должен бы знать, что этого избежать не удастся.
* * *
– Я обедала сегодня с Майком Селуччи.
Генри вздохнул и слегка провел пальцем по тени вены в мягкой впадинке под ухом Вики. Несмотря на то что он выпил всего несколько глотков крови, его охватило ощущение сытости и лени.
– Мы именно сейчас должны говорить о нем?
Он думает, что по Торонто разгуливает мумия.
– А больше ему никто не мерещится? – пробормотал вампир, прикоснувшись губами к ее шее.
– Генри! – Вики слегка ударила его локтем чуть пониже солнечного сплетения. Он решил обратить внимание на ее слова. – Селуччи серьезно верит, что древний египтянин восстал из гроба и убил двоих человек в музее.
– Тех двоих, скончавшихся от сердечных приступов?
– Совершенно верно.
– И ты веришь ему?
– Послушай, если Майк Селуччи позвонит мне и скажет, что на него напали пришельцы и держат заложником в его доме, я могла бы ему не поверить, но все равно бросилась бы туда, прихватив с собой огнемет – на всякий случай. И так как ты представляешься мне чем‑то вроде эксперта по вопросу воскрешения из мертвых, и притом единственного, которого я знаю, я спрашиваю тебя: возможно такое?
– Позволь мне разобраться в этих обстоятельствах. – Генри перекатился на спину и, закинув руки за голову, сплел пальцы. – Детектив Майкл Селуччи пришел к тебе и заявил, что в Торонто объявилась некая мумия, приканчивающая уборщиков помещений и известных египтологов.