Пришли мы к одному дому, вошли в калитку, смотрим: сидит на столе — там у них такой стол, в землю врытый, — не то девчонка, не то взрослая и газеты читает. Ну, думаем, сейчас ругаться будет. А она нет.
— Вы, мальчики, за макулатурой? Опоздали, уже приходили.
Мы ей говорим:
— Нет, мы не за макулатурой. А нет ли у вас работы какой?
— А зачем?
Мы всё честь по чести рассказали ей.
— Подождите, — говорит.
Ушла она в дом, а потом выходит и рубль нам подаёт.
Мне чего-то так стыдно стало. Сам не понимаю чего.
А Коля сразу сообразил и говорит:
— Мы не попрошайки. Нам даром не надо.
Она покраснела вся и сразу стала нас прогонять:
— Идите отсюда, раз вы такие гордые!
Мы пошли, а когда до калитки дошли, она нас снова позвала.
— Есть, — говорит, — если хотите, работа — из болота тащить бегемота.
Это, значит, тяжёлая работа, а бегемотом она кирпичи назвала. В сарай их надо было со двора перетаскать. Целых пятнадцать штук!
Мы с Колей таскали, таскали…
Вот, кажется, кирпич маленький, лёгкий.
А три кирпича еле-еле донесёшь, и то согнувшись. Когда кончили таскать, я и разогнуться-то не сразу смог. И руки у меня потом целый день дрожали.
На заработанный рубль мы пошли и купили примулу. Идём оба грязные от кирпичей, потные, руки-ноги как чужие.
А только взяли этот цветок — красную шапочку, — прямо петь захотелось.
Теперь он у нас в классе на окне стоит.