Данилка взахлеб рассказывает, как летели гуси, как он поднял ружье — ка-ак бабахнул! — и как перья полетели от гусей.
— Много было?
— У-у! — задыхается от восторга Данилка. — Не сосчитать! Тыща! Я раз-раз!
Отец понимающе улыбается и не перебивает сына: откуда «тыща», откуда «раз-раз», когда был один выстрел!
Зорька все еще рыщет.
— К ноге! — приказывает отец.
И Зорька, подбежав к скрадку, отряхивается. Брызги летят во все стороны.
— Пошла! — недовольно говорит отец и вытирает лицо. — Этого еще не хватало.
Он залезает в скрадок, Зорька тоже.
— Посидим. Сейчас лёт начнется. Я на косу тоже без пользы сходил. Бил в лёт селезня, промазал.
Данилке становится легче: не один он мажет.
Догорает заря, сгущаются сумерки. На крик кряквы никто не прилетает. Сидят долго. Наконец отец с досадой говорит:
— Все, пропала охота. Давай домой собираться.
Они вылезают из скрадка. На западе светится полоска зари, а вокруг все потемнело, напиталось сумерками, изменило очертания. Стал выше и угрюмее камыш, холодно и темно блестит озеро, даже скрадок затаенно и враждебно молчит. Сильно наносит сырью и знобким холодом большой воды.
Отец обвешивается ружьями, чучелами, клетку с кряквой берет в руки, присаживается на корточки:
— Залазь.
Хлюпая сапогами, направляется к месту, где оставлен Гнедко. Под Данилкой качается земля, он боится, что отец оступится и они полетят в черную топь. Собака серой расплывчатой тенью прыгает с кочки на кочку, промахивается, плюхается в воду, снова скачет. А отец идет уверенно, тяжело оседая в вязкую хлябь. Чувствуя под собой твердые и сильные плечи отца, Данилка успокаивается: с отцом не пропадешь, он надежная защита и опора.
Вдруг отец торопливо и в то же время осторожно приседает, опускает клетку с подсадной на кочку и шепотом говорит:
— Держись крепче.
Данилка, вцепившись в отцовские уши, замирает. Обострившимся зрением видит, как застыла в стойке Зорька. Отец вскидывает ружье. И в тот же миг с маленькой, блестевшей багряной сталью лужи тяжело взмывает птица. На потухающей полоске зари она кажется черной и непомерно большой. Гром и пламя выстрела оглушает и ослепляет Данилку, он чуть не падает с плеч отца. Отец делает несколько торопливых шагов и опускает Данилку на твердую землю.
— Испугался?
Данилка плохо соображает, в голове гудит, глаза совсем не видят. Его слегка подташнивает.