- Помочь не надо? - спросил я торговца, носившего на голове широкополую соломенную шляпу.
- Ступай парень с богом, сам справлюсь - и здесь ответили мне отказом.
Напрасное хождение по остановившему свою работу рынку закончилось тем, что снова наведался в будку к сторожу, проклятые луковицы выворачивали желудок наизнанку.
- Опять ты? - удивлённо глядя на меня, спросил старичок, после того, как я открыл дверь в его крохотной избушке.
- Ага. Попить не дадите? - жалобно попросил я.
- Отчего же не дать? Пей на здоровье - предложил дед и не много погодя спросил: - Своих то нашёл?
Ответить сторожу сразу не получилось, не смог оторваться от ковшика с вкусной, колодезной водой. И где только он берёт такую?
- Не приехали сегодня. Теперь видать не скоро соберутся - ответил я на поставленный вопрос, допив воду.
- И чего делать собираешься? - спросил меня снова, сердобольный дедушка.
- А чего же ещё, как не пешком домой добираться? Только вот сапог, зараза, совсем в негодность пришёл.
- Так починил бы. Сапожник на рынке имеется.
- Был уже у него. Просит слишком дорого, а деньги у меня ещё вчера кончились.
- Он такой, ничего даром не делает. Сымай давай, свою обувку, посмотрю, чего с ней - предложил мне старик.
В этот раз прикрываться стеснительностью не стал, не тот случай, тут же скинул оборванца и только потом развязал примотанную к нему тряпку.
- Вот - протягивая сапог, предложил я добровольному помощнику, оценить качество моей обуви.
Взялся он за его починку не сразу, сначала покопался у себя в тумбочке, чего то прихватил оттуда, а только потом принялся рассматривать оторвавшуюся подошву.
- Самый младший, что ли, в семье? - спросил дед, сочувственно поглядев на меня.
- Ну да - ответил я, поняв, куда он клонит.
Старик долго прикидывал можно чего либо сделать с таким подарком или лучше даже не браться за него. Но видно всё же решил, что рискнуть стоит и перевернув табуретку, на которой только что сидел сам, одел на одну из её ножек мой сапог, а затем стал мелкими гвоздиками чего то, к чему то, приколачивать.
Пока он работал я выпил ещё целый ковш воды, чтобы есть меньше хотелось. Потом перебрался по ближе к табуретке, на которой была нанизана моя многострадальная обувь, уселся на мягкую, узкую кровать и стал наблюдать за тем, как дед, тихонько мурлыкая себе под нос, стучит молоточком.
- Эй. Как там тебя? Заснул что ли? - услышал я, откуда то из далека. - Работу принимай.
Испуганно дёрнулся, но тут же успокоился, увидев перед собой голенище сапога.