Вот это двухколесник. Более сложный вариант трехколесника. – С этими словами он показал мне еще один рисунок.
Этот механизм имел спереди и сзади два одинаковых по размеру колеса, между которыми находился крошечный насест – видимо, для ездока.
– Не могу дорубить, как эта штука будет работать, – заметил я.
– Я тоже. Когда я рисую, Кип пытается мне все объяснить, но я редко понимаю его идеи. Однако все, что парень собирает из разных деталей, как ни странно, работает именно так, как он обещал. Иногда это бывает настолько просто, что я изумляюсь, почему никто раньше этого не придумал. Так что мне приходится принимать все его слова на веру. Эта машина – так же, как и та с тремя колесами – приводится в движение мышечной силой ног ездока. Если хочешь узнать подробности, спроси Кипа. Через некоторое время он снова обретет человеческий облик. Подойди сюда! – Он поманил меня к трехколеснику. – Взбирайся и садись.
На деревянной арке, являющейся частью механизма, находилось некое подобие седла, способного вместить разве только мышь. Я еще не успел усесться, как у меня заныла задница.
– Что это? Разновидность прогулочного кресла с колесами? – Если так, то мои нижние конечности для этого слишком большие. – Я видывал инвалидные коляски и получше.
У Чодо Контагью, кстати, было роскошное кресло-коляска с массой прибамбасов, включая независимую систему подогрева. Возила босса команда из четырех катал.
– Поставь свои лапы на эти хреновины, – сказал Плеймет, ткнув носком сапога на стержни в форме буквы «L», прикрепленные к обоим концам передней оси. – Правую – с правой стороны, а левую – с левой. Поставил? Хорошо. А теперь начинай давить. Правой… Левой… Правой… Левой…
Я последовал указаниям, механизм пришел в движение и двинулся по кругу.
– Вот здорово! – восхитился я, и тут моя ступня соскользнула с закорючки. Загнутый металлический конец оцарапал мне щиколотку. Я произнес несколько свирепых слов, услышав которые, мама Гаррет залилась бы краской стыда. И я ее понимаю, поскольку закончил я свою тираду и вправду со смаком.
– Мы работаем над устранением дефекта, – сказал Плеймет. – Это действительно неприятно. Кип предполагает просверлить отверстие в центре деревянной…
Я очень быстро освоил трехколесник, но развернуться по-настоящему в кузне было негде.
– Что скажешь, если я попробую прокатиться по улице?
– На твоем месте я бы этого не делал. У нас уже были неприятности. Кип выезжал покататься на свободе, но несколько человек пытались отнять у него механизм. И вскоре после этого в наших краях стали появляться довольно странные типы.
Я еще несколько минут покатался по конюшне, а потом сполз с седла, поскольку не получал удовольствия от езды в замкнутом пространстве.
– Ты, случаем, не планируешь начать массовое производство трехколесников? – поинтересовался я. – Если так, то я один беру. Если средства позволят.
Глаза Плеймета загорелись энтузиазмом: он унюхал возможность выплатить мне гонорар, не расставаясь с деньгами.
– Не исключено. Но присущая мне честность вынуждает признать, что у нас с этой машиной возникнут большие сложности. Особенно с колесами и поворотной палкой с вилкой.
Свиное сало, судя по всему, плохой смазочный материал.
– И кроме того, приманивает мух, – заметил я.
Мухи там вились огромными роями. Впрочем, возможно, дело было вовсе не в свином сале. Ведь мы все же находились в конюшне.
– Да, – согласился Плеймет. – Но и это еще не все.