- Как здорово у вас там! Обязательно прилечу и заведу себе друга - примата моря. А у нас! Если бы вы знали, как у нас скверно! Сколько мы глотаем разных таблеток, принимаем уколов да еще мажемся мазями от проникновения этих лучей. У нас и одежда противолучевая, недавно все крыши на домах и машины покрыли специальной краской. Всюду заменили стекла. - Катя перевела дух, покосилась на маму, рассказывающую трагический финал на «Галатее», и продолжала: - Мы почти не передвигаемся. Только мне одной удалось слетать к папе. Там тоже все защитное, но не такое надоедливое. Целую неделю мы жили так же, как и вы, первобытной жизнью: только мы и природа! Спали прямо на болоте в плавающих вигвамах. Вокруг день и ночь кричат гуси, утки, лебеди. У одного лебедя гнездо было у самых наших дверей, и он пребольно кусался. Мы подсчитали количество пернатых по папиному методу…
Дедушка крякнул и поманил меня пальцем:
- Ты просмотрел мою работу?
Я совершенно забыл о его брошюре и сказал, чтобы не обидеть его:
- Еще не дочитал.
- Очень хорошо. Работа требует вдумчивого к ней отношения. Конспектируешь?
- Еще нет.
- Обязательно конспектируй. И обрати внимание на пятую главу, где приведен график… увеличения размеров пыльцы араукарий в зависимости от радиации…
Мама прервала на полуслове пересказ сценария и строго посмотрела на дедушку, потом на Катю, уже напевавшую Косте какой-то новый мотив.
- Я слышу какие-то странные звуки. Кто-то воет. Не ваш свинячий ящер?
- Это я, мама, пела «Веселого слона».
- Ужасный танец! Я не говорю уж о том, как неприлично петь, когда говорят старшие. Но в данном случае…
- Действительно, ребята, у вас кто-то воет! - обрадованно воскликнула Катя.
- Пассат! - торжественно сказал Костя. - Обратите внимание на вазу с орхидеей. Поверхность воды колеблется. Можете судить, какая сила ветра, если качает наш остров!
- Ой, как здорово! - крикнула Катя.
Мама задумалась. На лице ее блуждала рассеянная улыбка. Наверное, она уже строила сцену с бурей на «Галатее».
Дедушка воспользовался паузой и подал дельный совет:
- Не вздумайте высовывать нос за двери - унесет, как пыльцу с араукарий.
Мама, Катя и дедушка улыбались на прощание и что-то говорили, все сразу беззвучно шевеля губами. Затем автомат извинился за атмосферные помехи, и мы остались одни перед темным экраном.
Костя, развалясь в кресле, стал насвистывать «Веселого слона», пассат за окном аккомпанировал ему. Неожиданно Костя сказал:
- Знаешь, лягу-ка я у тебя вот здесь, на этой прекрасной имитации шкуры морского кота. Как все-таки у нас укоренились эти атавистические привычки - почему-то хочется лечь именно на шкуру и лучше, конечно, на подлинник, но где его взять в наш гуманистический век… Нет, ты не беспокойся, мне ничего не надо больше, только брось из своей изысканной спальни пару подушек, одеяло и две простыни. Поболтаем, как на Ленинских горах. Помнишь нашу «каморку»? Ты иди, иди на свое ложе, только не закрывай дверь.
Он долго укладывался, ворочался, что-то бормотал. Наконец умолк, но ненадолго.