Вот их письмо, мисс Томпсон. Значит, так… "Дирекция банка с сожалением сообщает мистеру Кэллагену, что посланный им чек на четыре тысячи фунтов, поступивший сорок восемь часов назад, не может быть учтен, так как лицо, подписавшее чек, сочло необходимым аннулировать его. С искренним уважением…"
Все ясно, Уилки! — Она саркастично улыбнулась, в ее глазах вспыхнули гневные огоньки. — Ну что ж, надеюсь, что на этот раз они мне ответят. Благодарю вас, Уилки! Спокойной ночи.
Опустив трубку на рычаг, она несколько секунд не отрывала от нее глаз.
Ладно! — сказала она наконец. — Конечно же, я должна позвонить им, это моя обязанность. Но пусть дьявол меня заберет, если я сделаю это до того, как докурю сигарету, выпью две чашки крепкого чая и приму горячую ванну. И тогда, может быть, один из этих бездельников все же соблаговолит подойти к телефону.
Дождь прекратился, заметно посветлело. В разрывах туч проглядывало голубое небо.
Я хотел сказать тебе, Сюзен, что у меня очень развито чувство прекрасного.
И в чем же оно проявляется?
Ну хотя бы в том, что я часто думаю о тебе.
Прежде чем Сюзен решила, как ей надлежит отреагировать на это признание, снова задребезжал звонок телефона.
Если мы хотим откликнуться на этот призыв, — сказала она, — то нам следует поторопиться. Так что я, пожалуй, пойду… Ну, а вы будете иметь возможность еще раз полюбоваться моей походкой.
О да! Ступай, моя красавица, это пойдет на пользу и тебе, и мне.
Сюзен поспешно прошла через столовую и холл в контору, где находился телефонный аппарат.
— Вас вызывает Лондон, — сказала телефонистка междугородной связи. — Не вешайте трубку.
Спустя полминуты в трубке зазвучал голос Эффи Томпсон.
Это "Звезда и Полумесяц"? — с раздражением спросила она. — Я попрошу пригласить к телефону мистера Кэллагена или мистера Николса. Только не говорите мне, что они оба заболели коклюшем.
Это мисс Томпсон? — спросила Сюзен. — А я мисс Меландер, дочь хозяйки гостиницы. Мне столько говорили о вас, так что сейчас, когда я услышала ваш голос, мне кажется, что мы давно знакомы. Кстати, у вас очень красивый голос.
Мне очень лестно, что мой голос вам понравился, но я все же позволю себе нескромный вопрос: почему вы, собственно, интересуетесь моей особой? Это мистер Николе рассказывал вам обо мне?
Да. Он очень славный, не так ли?
О да! Иногда даже чересчур… Послушайте, а не связано ли ваше любопытство с мистером Кэллагеном? Может быть, это он вас заинтересовал?
Мисс Томпсон, по-моему, я не сказала ничего такого, что могло бы показаться вам неприятным. Что же касается мистера Кэллагена… то все, кто здесь находится, считают его очень интересным, очень обаятельным человеком!
Ну что ж, если вы так говорите, значит, у вас есть на то основания. Однако ближе к делу. Как вы считаете, мистер Кэллаген или мистер Николе в состоянии подойти к телефону? Они могут поговорить со мной?
Ну… мне это представляется маловероятным. Они решили насладиться полным покоем и отказываются подходить к телефону. А кроме того, мистер Коллаген… он приболел.